Сумма теологии. Том IX

Аквинский Фома

Ответ на возражение 2. Со стороны добродетельного честь не является наградой за добродетель в том смысле, что он не стремится к ней как к своей награде, поскольку наградой, к которой он стремится, является цель добродетели, а именно блаженство. О чести же говорят как о награде за добродетель со стороны других, поскольку самое большее, что они могут предложить в качестве награды за добродетель, является честь, каковая честь обладает величием лишь постольку, поскольку она свидетельствует о добродетели. Отсюда понятно, что она, как сказано в четвёртой [книге] «Этики», не является достаточной наградой [112] .

112

Ethic. IV, 7.

Ответ

на возражение 3. Подобно тому, как желание чести, если в нём соблюдается должная мера, побуждает некоторых делать добро и отвращаться от делания зла, точно так же её неупорядоченное желание может подвигнуть человека на совершение множества дурных поступков, как когда человеку всё равно, какие средства использовать для получения чести. Поэтому Саллюстий говорит, что «чести одинаково желают и человек добрый, и негодный; но первый», то есть добрый, «идёт к этому прямым путём», тогда как «последний», то есть негодный, «не владея добрыми искусствами, прибегает к хитрости и обману». Впрочем, и тех, кто делает добро и избегает зла исключительно ради чести, нельзя назвать добродетельными; так, по словам философа, тех, кто совершает мужественные поступки ради чести, нельзя назвать поистине мужественными [113] .

113

Ethic. III, 11.

Раздел 2. ПРОТИВОСТОИТ ЛИ ЧЕСТОЛЮБИЕ ВЕЛИЧАВОСТИ СО СТОРОНЫ ИЗБЫТОЧНОСТИ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что честолюбие не противостоит величавости со стороны избыточности. В самом деле, у одного среднего есть только один противный ему с одной стороны предел. Но мы уже показали (130, 2), что со стороны избыточности величавости противостоит превознесение. Следовательно, честолюбие не противостоит ей со стороны избыточности.

Возражение 2. Далее, величавость связана с почестями, тогда как честолюбие, похоже, связано с высоким положением, в связи с чем читаем, что «священноначалия честолюбиво искал Иасон» [114] (2 Мак. 4:7). Следовательно, честолюбие не противостоит величавости.

Возражение 3. Далее, честолюбие, похоже, связано с показной пышностью; так, [в Писании] сказано, что «Агриппа и Вереника… с великою пышностью (ambitione) вошли в судебную палату» [115] (Деян. 25:23); и ещё, что когда Аса умер, для него сожгли «благовония и различные искусственные масти» с великой пышностью (ambitione) [116] (2 Пар. 16:14). Но величавость не связана с показной пышностью. Следовательно, честолюбие не противостоит величавости.

114

В каноническом переводе: «Домогался священноначалия Иасон».

115

В каноническом переводе: «Агриппа и Вереника пришли с великою пышностью и вошли в судебную палату…».

116

В каноническом переводе: «И почил Аса… и положили его на одре, который наполнили благовониями и разными искусственными мастями, и сожгли их для него великое множество».

Этому противоречит сказанное Туллием о том, что «чем более человек выходит за пределы величавости, тем более он желает единолично властвовать над другими». Но это связано с честолюбием. Следовательно, честолюбие указывает на избыточность величавости.

Отвечаю: как уже было сказано (1), честолюбие означает неупорядоченную любовь к чести. Затем, величавость связана с почётом и использует его надлежащим образом. Отсюда очевидно, что честолюбие противостоит величавости как неупорядоченное – тому, что хорошо

упорядочено.

Ответ на возражение 1. Величавость связана с двумя вещами. С одной она связана как со своею целью, и это – некое адекватное способности величавого великое деяние, которое он пытается совершить. В указанном отношении величавости со стороны избыточности противостоит превознесение, поскольку превозносящийся пытается совершить то великое, которое не адекватно его способности. Второй вещью, с которой величавость связана как со своей материей, является честь, которую она использует надлежащим образом, и в этом отношении величавости со стороны избыточности противостоит честолюбие. Ведь нет ничего невозможного в том, чтобы одно среднее было превышено в разных отношениях.

Ответ на возражение 2. Занимающим высокое положение честь приличествует в силу некоторого превосходства их состояния, и потому неупорядоченное желание высокого положения связано с честолюбием. Но если человек обладает неупорядоченным желанием высокого положения не ради чести, а ради правильного использования высокого положения, превышающего его способность, то он является не честолюбцем, а превозносящимся.

Ответ на возражение 3. Сама торжественность оказания внешних почестей является своего рода честью, поскольку именно так обыкновенно и выявляется честь. На это указывает Иаков, когда говорит: «Если в собрание ваше войдёт человек с золотым перстнем, в богатой одежде… и вы… скажете ему: “Тебе хорошо сесть здесь”» и т. д. (Иак. 2:2-3). Поэтому честолюбие связано с оказанием внешних почестей только в той мере, в какой оно является своего рода честью.

Вопрос 132. О ТЩЕСЛАВИИ

Наконец, мы рассмотрим тщеславие, под каковым заглавием наличествует пять пунктов:

1) является ли желание славы грехом;

2) противостоит ли оно величавости;

3) является ли оно смертным грехом;

4) является ли оно главным пороком;

5) о его дочерях.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЖЕЛАНИЕ СЛАВЫ ГРЕХОМ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что желание славы не является грехом. В самом деле, в уподоблении Богу нет никакого греха, более того, именно это нам и предписывается: «Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные» (Еф. 5:1). Но человек, стремясь к славе, похоже, подражает Богу, Который добивается славы от людей, в связи с чем читаем: «Веди сынов Моих издалека, и дочерей Моих – от концов земли (каждого, кто называется Моим именем, кого Я сотворил для славы Моей)» (Ис. 43:6-7). Следовательно, желание славы не является грехом.

Возражение 2. Далее, то, что побуждает человека делать добро, явно не является грехом. Но желание славы побуждает людей делать добро. Так, Туллий говорит, что «слава воспламеняет человека совершать всё возможное»; и Священное Писание за добрые дела обещает славу, согласно сказанному: «Тем, которые постоянны в добром деле… слава и честь» [117] (Рим. 2:7). Следовательно, желание славы не является грехом.

Возражение 3. Далее, Туллий говорит, что слава есть «неизменно добрая репутация человека, сопутствуемая похвалой»; и то же самое говорит Августин, а именно, что слава «есть своего рода ясное знание вместе с похвалой». Но в желании достойной похвалы славы нет никакого греха, напротив, оно само по себе представляется похвальным, согласно сказанному [в Писании]: «Заботься об имени» (Сир. 41:15); и ещё: «Пекитесь о добром пред всеми человеками» (Рим. 12:17). Следовательно, желание славы не является грехом.

117

В каноническом переводе: «Который воздаст каждому по делам его (тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия – жизнь вечную…).