Сумма теологии. Том XII
Шрифт:
Отвечаю: как уже было сказано (1), в этом таинстве место материи занимают акты кающихся, в то время как делаемое священником, который действует как служитель Христа, является формальной и завершительной частью таинства. Затем, в других таинствах материя существует прежде [таинства] и предоставляется или природой, как вода, или искусством, как хлеб. То же, что в таинстве надлежит использовать такую-то и такую-то материи, решается посредством установления, тогда как свою форму и силу таинство получает из учреждения Христа, страсти Которого сообщают таинствам силу.
И точно так же материя этого таинства существует прежде [таинства] и предоставляется природой, поскольку человек подвигается к тому, чтобы сожалеть о содеянном им зле, естественным началом разума, но то, что человек приносит покаяние
Отсюда понятно, что это таинство было установлено в Новом Законе надлежащим образом.
Ответ на возражение 1. Согласно естественному закону нужно сожалеть о содеянном зле, печалиться и искать какое-то средство от печали, а также как-то обозначать эту печаль, как это делали ниневитяне, о чем сказано в [книге пророка Ионы] (Иона. 3). Но и в их случае имела место некоторая вера, которую им сообщило проповедование Ионы, поскольку они делали все это в надежде получить прощение от Бога, в связи с чем читаем: «Кто знает, может быть еще Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем!» (Иона. 3, 9). Само же покаяние, как и многие другие основанные на естественном законе вещи, о которых мы говорили во второй части (ИИ-И, 91, 4; ИИ-И, 95, 2; ИИ-И, 99), было конкретно определено как установленное божественным законом.
Ответ на возражение 2. Подпадающие под естественный закон вещи были определены в Старом и Новом Законах по-разному – согласно несовершенству Старого и совершенству Нового. Так и покаяние было по-своему установлено в Старом Законе, а именно в отношении печали, которой надлежит быть скорее в сердце, чем во внешних признаках, согласно сказанному в [книге пророка Иоиля]: «Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши» (Иоиль. 2:13), а также в отношении стремления к средству от печали в том смысле, что нужно исповедать свои грехи, по крайней мере, в целом, перед служителями Бога. Поэтому было сказано Господом: «Если кто… по неведению… понесет на себе грех, пусть принесет к священнику в жертву повинности овна без порока, по оценке твоей, – и загладит священник проступок его, в чем он преступил по неведению, и прощено будет ему» (Лев. 5:17, 18), поскольку человек исповедал свой грех священнику уже самим своим приношением за грех. Поэтому [в Писании] сказано: «Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха, а кто сознается и оставляет их – тот будет помилован» (Прит. 28:13). Однако тогда еще не была установлена власть ключей, которая зиждется на страстях Христовых, и потому еще не было определено, что человек должен печалиться о своем грехе ради того, чтобы, исповедавшись и воздав, покориться ключам Церкви в надежде на прощение посредством силы страстей Христа.
Ответ на возражение 3. Если внимательно исследовать сказанное Господом о необходимости крещения (Ин. 3:3 – 21), то станет очевидным, что Он говорил это до того, как стал проповедовать необходимость покаяния (Мф. 4:17). В самом деле, Он беседовал с Никодимом о крещении до заключения Иоанна, о котором сказано, что он крестил, позже (Ин. 3:23, 24), тогда как Его слова о покаянии были сказаны после того, как Иоанн был заключен в темницу.
Впрочем, если Он и наставлял людей приносить покаяние до того, как наставил их принять крещение, то это связано с тем, что перед крещением требуется некоторое покаяние, согласно сказанному Петром: «Покайтесь, и да крестится каждый
Ответ на возражение 4. Мы уже говорили о том (39, 1), что Христос не пользовался установленным Им крещением, а крестился крещением Иоанна, и при этом не использовал [Свое крещение] активно, то есть не отправлял его Сам, поскольку, как сказано, Он «не крестил – а ученики Его» (Ин. 4:2) (хотя Августин нисколько не сомневается в том, что Своих учеников Он крестил Сам). Что же касается учреждения Им этого таинства, то Ему никоим образом не приличествовало его использовать. Действительно, Ему не о чем было сожалеть, поскольку в Нем не было никакого греха, и не было нужды отправлять это таинство для других, поскольку, как мы показали (5), Он являл Свои милосердие и силу путем сообщения следствия этого таинства без самого таинства. С другой стороны, Он принял и сообщил другим таинство Евхаристии – как потому, что пожелал засвидетельствовать превосходство этого таинства, так и потому, что это таинство суть поминание Его страстей, в которых Христос является и священником, и жертвой.
Раздел 8. ДОЛЖНО ЛИ ПОКАЯНИЕ ПРОДОЛЖАТЬСЯ ДО КОНЦА ЖИЗНИ?
С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что покаяние не должно продолжаться до конца жизни. В самом деле, покаяние определено к очищению от греха. Но кающийся сразу же получает прощение своих грехов, согласно сказанному [в Писании]: «И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал… жив будет, не умрет!» (Иез. 18:21). Следовательно, в дальнейшем продолжении покаяния никакой необходимости нет.
Возражение 2. Далее, покаяние связано с состоянием начинающих. Но человек должен переходить от этого состояния к состоянию подвизающихся, а затем – к состоянию совершенных. Следовательно, человек не должен совершать покаяние до конца своей жизни.
Возражение 3. Далее, человек в этом таинстве обязан соблюдать законы Церкви точно так же, как и в других таинствах. Но продолжительность раскаяния установлена канонами, то есть за такой-то и такой-то грех надлежит приносить покаяние столько-то и столько-то лет. Следовательно, похоже, что покаяние не должно продолжаться до конца жизни.
Этому противоречит следующее: Августин в своей книге, посвященной покаянию [232] , говорит: «Что нам остается делать в нынешней жизни, как не постоянно скорбеть? Ибо с прекращением скорби прекращается и раскаяние, а если прекратится раскаяние, то откуда же быть и прощению?».
Отвечаю: покаяние бывает двояким, внутренним и внешним. Посредством внутреннего покаяния человек скорбит о совершенном им грехе, и это покаяние должно продолжаться до конца жизни. Ведь человек всегда должен быть недоволен тем, что согрешил, поскольку если бы он был этим доволен, то уже только поэтому впал бы в прегрешение и утратил бы плод прощения. Но неудовольствие причиняет скорбь в том, кто восприимчив к скорби, каковым является человек в состоянии нынешней жизни, тогда как по окончании нынешней жизни святые уже не будут восприимчивы к скорби, и потому в отношении своих прошлых грехов они будут испытывать неудовольствие без скорби, согласно сказанному [в Писании]: «Прежние скорби будут забыты» (Ис. 65:16).
232
Имеется в виду средневековый трактат Псевдо-Августина «Об истинном и ложном покаянии» («De vera et falsa poenitentia»).
Посредством же внешнего покаяния человек являет внешние признаки скорби, исповедает свои грехи перед священником, который освобождает его, и по суду священника воздает за свои грехи. Такое покаяние продолжается не до конца жизни, а только в течение определенного времени по мере греха.
Ответ на возражение 1. Истинное покаяние не только устраняет грехи, но и оберегает человека от будущих грехов. Поэтому хотя в первый же миг истинного покаяния человеку прощаются его прошлые грехи, тем не менее, он должен продолжать свое покаяние, чтобы снова не впасть в грех.