Сумрачное дно
Шрифт:
– Да ты присаживайся, угощайся! – предложил я.
Гость приблизился и как бы невзначай положил руку на то место, где недавно стояла посуда Курицы, – все три горшочка с сонным зельем переставили туда, где раньше сидел Кегля. И по его лицу я догадался, о чем он подумал, – ведь то место, где стоял горшочек с горячим мясом, было теплым. Три горшочка… Значит, только что здесь сидели еще три человека. А раз их тут нет и прозвучало утверждение, что все остальные ушли на охоту, то любой бы сразу заподозрил неладное. Тем более бывший исполнитель. Тем более –
Поэтому молодой мужчина, лет двадцати восьми на вид, передумал садиться и отошел от стола:
– Что тут происходит? Если со мной что-то случится, то вы прекрасно знаете: друзья отомстят очень жестоко!
– Да все нормально, – заверил я с полным хладнокровием. – Хочу передать тебе привет от поставного Сергия. И сообщить, что он нас специально отправил на сорок четвертый уровень, посоветовав дружить и держаться вместе.
Гость прищурился:
– А чем докажешь, что ты не отпетый уголовник?
– Ну, извини! – рассмеялся я. – У Сергия собственную характеристику взять не догадался. Ну тогда свидетеля предоставлю… Может, ему поверишь…
Я кивнул подруге, и она подошла к столу, снимая шлем. Улыбнулась широко открывшему от изумления глаза старому знакомому и сказала:
– Привет, Степан!
На Дне для любого человека встретить просто знакомого считалось великим чудом. Пары родственников или друзей были редким исключением. Такое случалось из-за грубейшего нарушения правил отправки поставными секторов. И нарушались эти правила по разным причинам. В случае с двойняшками – подставивший их тип хотел сестрам побольше нагадить. В случае с бандитами, отцом и сыном был явный подкуп со стороны родственников. Что касается тройки исполнителей, тут получилось так благодаря желанию поставного дать лишний шанс на спасение оступившимся и чуть запоздало раскаявшимся парням.
Но если уж тут встречались, то радовались от всей души. Чему мы все и стали свидетелями.
– Ксана?! – заорал Степан, раскрывая объятия и бросаясь к моей подруге. Сграбастал ее, словно любовницу, подкинул несколько раз, засыпая восклицаниями и вопросами: – Мамочки родные! Глазам не верю! Какими судьбами?! Что случилось? И как вообще посмели сюда отправить тебя? Невероятно! Я в шоке! Что ты умудрилась вытворить?
Еще и в шею да в щеки красавицу несколько десятков раз зачмокал. Да так громко и смачно, что мне неприятно стало от такой картины.
«Однако! Этого даже я себе не позволяю! – Но я тут же спохватился и постарался сам себя успокоить: – Чего это я? Мне ведь все равно, пусть тискается с кем угодно…»
Девушка кое-как освободилась из объятий своего недавнего коллеги по работе и рассказала, почему сюда попала. Это предназначалось и для всех наших новых знакомых. Конечно, всей правды она не говорила и уж о Светозарном, своем тайном любовнике наверху, не упомянула. Мы эту версию с ней согласовали специально для такого случая.
По этой полуправде получалось, что некий художник из другого сектора, пылая ко мне злобной завистью, ворвался в мою камеру, когда я там работал над
Единственное, что смог сделать для нас обоих Сергий, это отправить на сорок четвертый уровень, где можно было надеяться на помощь старых работников управы сектора.
Степан по прозвищу Живучий поверил всему услышанному, покивал и от всей души посочувствовал:
– Бедняжка! Вот уж не повезло, так не повезло! Хотя… тут таких оболганных хватает! Жизнь полна несправедливостей… – Он покосился на двойняшек, хотел что-то добавить, но лишь с досадой поцокал языком. – А здесь-то что творится? Может, хоть ты мне объяснишь?
Девушка молча отвела его к сундуку и открыла крышку. Увидев трупы и опознав их, парень без малейшего недоумения или порицания во взгляде кивнул и спросил:
– Не хотели слушать ваших здравых рассуждений?
– Хуже. Хотели меня и Миху Резкого, а заодно и Лузгу усыпить. Мечтали найти у нас груду светящихся ракушек, ну а Тихого – чтобы под ногами не мешался. Да не на тех нарвались… ну и остальные нам помогли.
– Ага… с мастером Ольшином все понятно, он согласится с любой властью, да и к уродам его нельзя отнести… Ну а остальные козлы? Вдруг сейчас вернутся?
Я предложил ему сесть и рассказал о недавних событиях в долине Большого Сражения. И о плененном Сурте Пнявом сообщил, поведав, что он прикован наручниками к ядовитому дереву рядом с башней.
Недавние рабыни переглянулись и, так как имели полное право голоса в новой компании, высказались.
– Пнявый трус и приспособленец! – заявила одна сестра.
– Толку с него – никакого, – добавила вторая.
– Но зато он и ни над кем не издевался, – резонно напомнила Франя. – Так что и убивать его нельзя, не заслужил.
Двойняшки тут же стали говорить, что они и словом не обмолвились об уничтожении Пнявого, но их перебил занятый другими мыслями Лузга:
– А что сейчас творится на поле битвы монстров? Там ведь можно отыскать десятки груанов!
– Не верь в эти сказки! – заявил я с такой убежденностью, словно прожил на Дне не один десяток лет. – Мы с Ксаной уже там были и поискали по всей программе.
– Ну и?
После вопроса Тихого все так и подались ко мне. Я сделал пуазу, размышляя: признаться или нет? Решил не скрывать: