Сумрачный покров. Идеальные
Шрифт:
– Я имел в виду, что "да", я знаю определение. Математическое обеспечение и администрирование информационных систем – это область науки и техники, направленная на создание и применение средств математического обеспечения информационных систем, разработку программного обеспечения и способов администрирования информационных систем и сетей, разработку программного обеспечения средств вычислительной техники и автоматизированных систем…
– Достаточно, – прервала меня безупречная аппетитная крошка, – Будем считать, что на этот раз вы ответили.
– Ну ты косяк… – Шон ткнул меня в бок.
Мой телефон завибрировал, пришло сообщение от отца: "Перезвони как сможешь. Это важно".
С трудом дождавшись конца пары, я сразу же набрал ему.
– Пап, привет! Что случилось?
– Здравствуй, сынок, – его голос звучал слегка встревоженно, – Почему я не видел тебя на завтраке?
– У меня болит желудок и мутит. Кусок в горло не лезет… – искусно соврал я, сплевывая через левое плечо, – Ты за этим звонил?
– Нет. Тебя вызывают в полицейский участок на допрос о происшествии. Я тоже подъеду. Будь там в 18:30. Кирстен заберет мама, они уже обо всем договорились.
– Хорошо.
Звонок закончился, и я взглянул на посерьезневшего Шона.
– Меня вызывают в участок…
– ЧТО?!
И пришлось рассказать любопытному приятелю вкратце о вчерашнем, мягко говоря, неприятном событии.
– Вот это да, хочешь я пойду с тобой?
– Нет, там будет отец. Но спасибо. Я тебе завтра все расскажу.
Прозвенел звонок. Снова занятия. Последняя пара тянулась невероятно долго, а стрелки часов отбивали в моих висках каждую ее минуту. Несмотря на то, что мы разбирали интересные примеры и решали сложные кейсы, я никак не мог сосредоточится на учебе.
– Ты идешь? – вытащил меня за уши из моих мыслей Шон, который собирался быстрее всех наших ребят, просто с молниеносной скоростью.
– Нет, я задержусь. Хочу извиниться перед мисс Уайлд… все-таки я накосячил.
– Это факт, дружище. Ладно бывай. Я погнал на треню.
– До завтра.
Когда все вышли из душного помещения, я подошел к столу очень серьезного преподавателя.
– Мисс Уайлд, простите меня за мое поведение.
Она молча встала, цокая каблучками, подошла к черной доске и начала стирать с нее наши примеры, холодно отвечая.
– Мистер Уильямс, я вас прощаю, у вас все?
Я подошел к ней со спины и провел пальцами по ее шелковому пиджаку между лопаток до копчика.
– Карен… ну что ты?
Она говорила со мной, не поворачиваясь и пытаясь быть равнодушной.
– Джон, нам надо прекратить это. "ЭТО" неправильно.
– Что именно неправильно? – я приблизился еще и резко развернул девушку к себе, вжимая ее в доску, – Это?
– Джонни… – она обвила свои руки вокруг моей шеи, а я схватил ее за задницу и, впечатывая своим горячим желанием в стену, наклоняясь к ее ушку, хрипловато уточняюще спросил.
– Или это?
Она ничего не ответила, лишь оставила свое горячее дыхание на моем плече.
– Он весь горит, Карен.
Я поцеловал ее шею, но она выскользнула из моих рук и упорхнула к своему столу, кокетливо расстегивая пуговицы своего темно-вишневого пиджака.
– Сюда могут войти…
– И? – я вопросительно приподнял бровь.
– Закрой эту чертову дверь.
Ну, да… у нас с мисс Уайлд есть один маленький секрет. И это классно. Просто идеальный секс с идеальной девушкой.
Я закрыл дверь, а она жалюзи. Карен сняла свои маленькие кружевные трусики, села на учительский стол и похотливо раздвинула ножки в черных капроновых чулках. Я рванул к ней, по пути стягивая одежду, и с разгона впился в ее губы, сливаясь во жадном глубоком поцелуе. Мне настолько не терпелось оказаться в ней, что абсолютно без прелюдий и предварительных ласк, я расстегнул ремень, и мои джинсы упали на пол. Задрав ее узкую юбку, натянув ткань до предела, я дернул на себя ее бедра и резко вошел. Карен застонала мне в шею.
– Джонни, да…
Я двигался нетерпеливо, изнывая от жажды ее роскошного тела, а мои руки гуляли по всем ее выпуклостям и вогнутостям. Я порвал полупрозрачную блузку и, оголяя прекрасную пышную грудь, вышел наружу, скользя верх вниз между ее сочных мокрых половых губ.
Покрывая поцелуями ее лицо, шею, плечи и грудь, стягивая верх, я развернул ее лицом к столу, сминая какие-то тетрадки, нагнул и рывком вновь оказался в тугой сочной турбине.
– Джонни, подожди.
Она пыталась выпрямиться, но я ей не позволил, а плотнее прижал к столу и раздвинул коленом ее ноги шире. Вдруг девушка рассмеялась и повернулась ко мне едва ли не на сто восемьдесят.
Передо мной уже была не Карен, а Эмили. Она злорадно смотрела на меня со стола и насмешливо хихикала.
– Ну давай! Отымей меня жестко, Джонни – маменькин сынок!
– Сука!
Яростная дикая похоть ослепила меня. Прижав ее за лицо как можно сильнее к столешнице, я драл ее с такой силой, что стол двигался к окну вместе с моими животными рывками.
– ДА! Джон! Еще!
Она дрожала и извивалась, кусая свои руки, ничуть не приглушая громкие стоны… и я почувствовал, как наши тела накрыло волной удовольствия, которое текло по ее сокращающимся горячим стенкам.
Натянув штаны, я сел в преподавательское кресло… а передо мной на столе сидела снова обнаженная Карен и тяжело дышала.
Какого черта опять эта Эмили в моей голове?! Она вызывает во мне какие-то животные инстинкты.
Карен встала, застегнула блузку, натянула юбку, поправила волосы… и снова завела свою песню.
– Джонни… это был последний раз.
– Прости, я сделал тебе больно?
Я встал и вновь обошел стол. Убрав выбившийся шоколадный локон за ухо, я поднял ее лицо за подбородок, чтобы видеть ее нерешительный взгляд в таких прекрасных глазах.