Супер-невинный гаргулья
Шрифт:
Особняк датировался серединой восемнадцатого века, решила она, отметив сложный карниз, обрамляющий крышу, что означало, что он стоял здесь почти столько же, сколько и город. Она начала составлять каталог некоторых других архитектурных деталей, затем поняла, что всего лишь избегает неизбежного. Энджи сделала глубокий вдох и постучала.
Тяжелый металлический молоток ударил в дверь со зловещим звуком, который, казалось, разнесся по всему дому, как своего рода предупреждение. Она снова поправила воротник, но теперь не собиралась убегать. Дверь почти сразу
— Так приятно снова видеть тебя, моя дорогая. А теперь, если ты пройдешь за мной, я отведу тебя в библиотеку. Лучше покончить с этим первым делом.
Это прозвучало не так обнадеживающе, как Энджи надеялась, но она послушно кивнула и последовала за другой женщиной в огромный, отделанный панелями вестибюль. Великолепная лестница поднималась по задней стене, а витражное окно над ней превращало солнечный свет в красные и золотые оттенки.
— После собеседования мы выпьем по чашечке хорошего чая, и ты сможешь рассказать мне обо всем, чем ты занималась с тех пор, как покинула Кричащий Лес.
В голосе другой женщины не было нотки упрека, но это не избавило Энджи от чувства вины.
— Я не знала, — вырвалось у нее. — Мои родители сказали мне, что бабушка умерла. Вот почему я не вернулась.
Миссис Ланкастер резко обернулась, ее глаза сверкали.
— Бланш сказала тебе, что Зельда мертва? Как она могла так поступить?
— Вы знаете мою мать?
— Конечно, я знаю. Она дружила с моей сестрой.
Миссис Ланкастер вздохнула, часть ее гнева исчезла.
— Я знала, что она никогда не была здесь по-настоящему счастлива, но я никогда бы не подумала, что она зайдет так далеко, чтобы сказать, что ее мать умерла.
Энджи прикусила губу.
— На самом деле это сказал мой отец, но она не стала ему противоречить. Она никогда ему не перечит.
Миссис Ланкастер снова вздохнула.
— Он никогда не ладил с Зельдой, но это не оправдывает поведение твоей матери.
— Это просто выводит меня из себя. Если бы я знала, что она все еще здесь, я могла бы провести с ней гораздо больше времени.
— Я знаю, дорогая. Если это вообще поможет, она тебя очень любила. Она все время говорила о тебе.
Слезы облегчения навернулись у нее на глаза. Энджи так боялась, что бабушка винила ее. Миссис Ланкастер тихонько прищелкнула языком, успокаивающе обнимая ее за плечи.
— Что ты ей сказала? Почему она плачет?
Резкий голос эхом разнесся по вестибюлю, и Энджи подняла глаза, когда ее гаргулья спикировал вниз с лестничной площадки. Она решила, что, должно быть, преувеличила его привлекательность, но он выглядел еще крупнее и привлекательнее, чем она помнила, и слабый импульс возбуждения пробежал по ее телу.
— Ну? — потребовал он.
— Не нервничайте, мастер Аластер. Энджи просто вспоминала свою бабушку.
— Мастер Аластер?
Глаза Энджи расширились.
— Аластер Беннингтон?
— Да, — отрывисто сказал он. — Это проблема?
Его голос был таким же резким и высокомерным, как и во время их предыдущей встречи, но она смотрела ему в лицо, когда он заговорил, и была уверена, что в его глазах был намек на уязвимость.
«Он ожидает, что я убегу», — подумала Энджи и вздернула подбородок.
— Нет, это не проблема, — твердо сказала она.
Эти поразительные зеленые глаза сияли. Щеки Энджи покраснели, когда она вспомнила, что видела их — нет, вообразила, что видела их — за своим окном. Ее соски покалывало, и она молилась, чтобы ее свитер был достаточно толстым, чтобы скрыть их.
— Превосходно, — воскликнула миссис Ланкастер. — Почему бы вам двоим не пойти и не провести приятный разговор в библиотеке?
— Собеседование, а не разговор, — уточнил Аластер, но миссис Ланкастер уже исчезала за дверью в дальнем конце вестибюля, и он повернулся к ней.
— Я полагаю, нам следует поговорить о работе, — сказал он почти неохотно. — Что тебе сказала миссис Ланкастер?
— Что у тебя есть библиотека, которую нужно каталогизировать. В дополнение к книгам, есть ряд предметов, для идентификации которых может потребоваться исследование.
— Верно. Позволь мне показать тебе.
Он положил руку ей на спину, чтобы отвести в сторону от входа, и жар его руки, казалось, обжигал ее сквозь свитер. Аластер немедленно отдернул ее, но она все еще могла чувствовать затяжное ощущение. Совершенно уверенная, что снова покраснела, Энджи изо всех сил старалась не обращать на это внимания.
— Она также сказала, что график работы гибкий. Что я могла бы работать по вечерам и в воскресенье.
— Да, график работы гибкий, хотя я бы хотел, чтобы каждую неделю ты делала небольшой отчет.
— Конечно. Просто я хочу, чтобы мой магазин был открыт в обычное рабочее время. Кроме того, я намерена оставаться по вечерам в пятницу. Но я могу быть здесь, когда магазин закрыт.
— Я полагаю, тебе также понадобится время, чтобы поспать, — сухо подметил Аластер, но в его голосе прозвучали странные нотки.
Она подняла глаза и обнаружила, что он наблюдает за ней, его глаза снова сияли. Это было невозможно. Он никак не мог там быть — не так ли?
Прежде чем она смогла решить, как ответить, Аластер распахнул деревянные двери с искусной резьбой, открывая самую впечатляющую частную библиотеку, которую она когда-либо видела.
Вдоль дальней стены тянулись окна на целых два этажа. Балкон с богато украшенными перилами из кованого железа огибал другие стороны, разделяя первый и второй этажи. Массивный камин занимал правую стену, но остальное пространство было заполнено встроенными книжными шкафами из дорогого темного дерева. Множество кожаной мебели было разбросано по комнате вперемежку с поразительным разнообразием витрин. Куда бы Энджи ни посмотрела, она могла видеть что-то редкое, красивое или интересное.