Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала
Шрифт:
За два с половиной года мною и моими подрезидентами приобретено в Аргентине – 63 агента, в Чили – 23, в Уругвае – 12, в Боливии – 2, в Бразилии, Венесуэле и Колумбии – по одному агенту.
В Сантьяго организована подпольная мастерская по изготовлению печатей, штампов и различных документов прикрытия. Там же открыт коммерческий магазин «Ботовое платье», хозяином которого является Алехандро. Получаемая прибыль от его продаж дает мне возможность частично покрывать расходы на проведение операции «В» в морских портах Аргентины и Уругвая.
За отчетный период выявлено шесть сотрудников спецслужб США. По агентурным данным, главная цель пребывания американских разведчиков здесь – оказание выгодного политического влияния на правительство
В несколько худшем положении оказалась британская СИС. Она ведет основную борьбу за удержание ранее завоеванных в Аргентине позиций…»
Подготовив этот отчет, Иосиф по установившейся традиции отправился в четверг в свой любимый книжный магазин в предместье Бельграно. Возвращаясь домой, он неожиданно для себя обнаружил слежку.
Чтобы запутать филеров, Иосиф решил помотать их по узким улочкам Бельграно, а потом незаметно исчезнуть из поля их видимости. Благополучно уйдя от «наружки», Григулевич стал анализировать, кто мог предать его. Перво-наперво вспомнил немца Эгона Лобле, который был завербован для разработки немецкой «пятой колонны» в Аргентине. Примерно через полгода после его вербовки другой агент сообщил Иосифу, что Лобле работает на американцев. Это подтверждалось и тем, что Эгон сначала всячески уклонялся от встреч, а потом и вовсе прекратил связь. «Да, немец Лобле мог переметнуться к американцам, потому что они платят больше, чем я», – подумал Иосиф. Но это была всего лишь версия. Смутные подозрения возникали у него и в отношении аргентинца Переса Пастора, которого он готовил для переброски в Испанию. Когда подошло время посадки на пароход, Перес не появился в порту и навсегда исчез из поля зрения. «Он мог, конечно, выдать меня своей контрразведке или американцам и скрыться из Буэнос-Айреса, – подумал опять Иосиф. – Но все эти истории произошли больше года назад, следовательно к теперешней слежке они не должны иметь отношения. Не исключено, что меня могли взять под наблюдение по ошибке… Такое тоже иногда бывает, – успокаивал он себя. – И все же надо как-то выбираться из этой неприятной ситуации, пока не запахло жареным…»
Первым делом Григулевич уведомил Центр и нью-йоркскую резидентуру о том, что два дня назад впервые неизвестно кем за ним велась слежка и что в целях безопасности он временно «законсервировал» встречи со всеми агентами. А в день отъезда в Уругвай был вынужден поменять внешний облик и взял с собой на всякий случай резервные документы, изготовленные его помощниками в Чили.
Прибыв в полночь в столицу Уругвая, Григулевич поселился в отеле «Колумбия». Это была скромная, недорогая гостиница, за которой начинался пустырь с редкими фонарями вокруг. Место было жутковатое, особенно в ночное время. Но для Иосифа было важно, что «Колумбия» располагалась недалеко от обусловленного места встречи с представителем московского разведцентра. Он назвался Григулевичу сначала русским именем Леонид, а потом индийским – «Тагором».
– Это моя оперативная кличка, – пояснил Леонид и поспешно добавил: – Начальник разведки генерал Фитин просил меня выразить вам и вашей супруге благодарность за успешное выполнение заданий Центра и за большой объем добытой политической информации по странам Латинской Америки.
Около месяца Иосиф сопровождал «Тагора» в поездках по Уругваю, Чили и Аргентине, знакомя его с организацией работы первых нелегальных подрезидентур. Во время этих поездок и многочисленных бесед «Тагор» убедился, что нелегал Григулевич пользуется хорошей репутацией в коммерческих кругах, что в Аргентине его принимают за аргентинца, в Чили – за чилийца, а в Уругвае – за уругвайца. Что он действительно вхож в правительственные и дипломатические круги этих государств, а необходимую для Москвы политическую информацию добывает не только через агентуру, но и «втемную» в процессе общения с влиятельными персонами из высших эшелонов власти.
– А почему вы до сих пор умалчивали о промахах в своей работе? В одной из аргентинских газет я прочитал объявление о розыске мужчины, который ушел от слежки. Он вашего возраста и по указанным приметам похож на вас… Вы читали это объявление?
Замешкавшись, Иосиф закурил, потом спросил:
– А моя фамилия была названа в газетном объявлении?
– Нет.
– А фотография опубликована?
– Тоже нет.
– Тогда эта слежка была не за мной, скорее всего произошла ошибка в объекте. Такое тоже часто бывает…
– А ваша неудавшаяся вербовка кубинского посла в Чили – тоже ошибка в объекте?
Григулевич с застывшей на лице мефистофельской улыбкой задумался: «Как же «Тагор» узнал о том, о чем знали только двое – я и кубинский посол Энрике де Поррас? Никаких сообщений в Центр я о нем не давал… А может, он уже был завербован советской разведкой? И если это так, то, наверно, он сам и рассказал… Хорошо, что я подстраховался тогда, назвавшись послу другим именем и фамилией…»
Выражение лица разведчика-нелегала снова изменилось: на нем отражалось теперь смятение и удивление. Видя это, «Тагор» сказал:
– Не ломайте голову, Макс. ФБР вышло на след неизвестного советского разведчика по наводке английской МИ-5. В документах, переданных англичанами в ФБР, говорится следующее… – «Тагор» развернул свернутый пополам листок, исписанный мелким почерком на французском языке, и стал медленно читать: – В начале тысяча девятьсот сорок третьего года неизвестный русский предлагал кубинскому послу поддерживать с ним постоянную связь. Скорее всего, это был русский разведчик. В случае согласия посла разведчик обещал ему посодействовать в направлении на работу в одну из престижных европейских стран – Швейцарию, Португалию, Францию или Турцию. Посол, якобы, дал согласие, но при условии, если его переезд в Европу будет одобрен его президентом. Кубинский дипломат и в самом деле доложил об этом своему президенту и высказал предположение, что все это является делом рук дипломатической или разведывательной службы Кремля.
«Тагор» прервал чтение и внимательно посмотрел на Григулевича. Тот сидел погруженный в свои мысли. Чувствуя долгий взгляд «Тагора», Иосиф вскинул голову и равнодушно спросил:
– И это все?
– Нет, не все! Слушайте дальше: «Неизвестный русский в случае неодобрения президентом поездки посла на работу в одну из европейских стран обещал решить этот вопрос через влиятельного на Кубе человека – Бласа Року, который, действительно, мог оказать воздействие на президента. Однако из этой затеи русского ничего не вышло: кубинский посол до сих пор занимается своей дипломатической деятельностью в Чили. А вот личность вербовщика осталась неизвестной, хотя уже точно установлено, что он был связан с Висенте Урибе – лидером испанской компартии, который после известных событий [46] на Пиренеях скрывался сначала на Кубе, а потом переехал в Мексику»… Вот и все, что сказано в английском документе, направленном в ФБР…
46
Гражданская война в Испании в 1936–1939 гг.
– А как все это попало к вам?
– Через нашего закордонного источника Зонхена [47] . Кроме того, американская разведка перехватила три тайнописных письма из Буэнос-Айреса в Нью-Йорк. Все это вместе взятое и позволило американцам сделать вывод о том, что где-то в Аргентине или Чили засел хорошо законспирированный советский нелегал, внедрившийся по линии Коминтерна в Латинскую Америку. Поэтому на его поиски были нацелены не только английские и американские разведчики, но и самые опытные «топтуны», которые были направлены туда с заданием выйти на след эмиссара Коминтерна…
47
Псевдоним завербованного советской разведкой в 1934 г. начальника отдела британской СИС Кима Филби.