Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала
Шрифт:
– Но, как видите, ничего у них из этого не вышло! – воскликнул Иосиф с добродушно-хитрой улыбкой. – По большому счету я переиграл всех этих «топтунов»!
– Вас спасает пока только одно обстоятельство: американцы, судя по всему, не знают вашего имени, фамилии, места работы и не располагают фотографией для опознания. Предпосылок для провала пока нет, но эта информация настораживает нас, и поэтому впредь вам не следует пользоваться почтовым каналом и шифрованной перепиской с Нью-Йорком. Сделайте упор на курьерскую связь. И обязательно поубавьте активность в работе с агентурой. Исключите из нее всех тех, в ком есть хоть малейшее сомнение. Освобождайтесь и от балласта, и от тех, кто только числится на связи и по несколько
Лицо Григулевича сделалось мрачным.
– Вы у нас – самый успешный разведчик, – продолжал тем временем «Тагор». – Ваша политическая информация докладывается высшему политическому руководству страны и даже самому товарищу Сталину… И все же скажите мне, что могло навлечь слежку за вами в этом городе?
Григулевич глубоко задумался. Потом встряхнулся и с деланным беспечным видом заговорил:
– Разведка, как вы знаете, всегда строится на везении и риске. У нелегалов риск особенно велик. Он гораздо выше, чем у сотрудников легальных резидентур. Те хоть прикрыты спиной своего резидента и посла. Мы же работаем один на один с противником, нам советоваться не с кем, и потому, естественно, могут быть ошибки. Но они неумышленные… Ничего не поделаешь: не разбив яйца, не получишь яичницы. Чрезмерная моя активность, о которой вы говорили, не повод для слежки. Я считаю, что чем самоувереннее и смелее разведчик держится в чужой стране, тем меньше подозрений вызывает он у контрразведки. А тем более по отношению ко мне, прожившему в Аргентине почти десять лет и все эти годы занимавшемуся коммерческой деятельностью, которая требует постоянной активности. Единственное, в чем я должен упрекнуть себя, так это, наверное, в ошибочном выходе на кубинского посла в Чили и на Эгона Лобле в Аргентине…
– А это еще кто такой? – подняв брови, заинтересовался «Тагор».
– Мой агент «Кремп». При вербовке он проговорился, что американцы тоже хотели воспользоваться его услугами. Но я тогда не придал этому значения. Мне он нужен был для разработки фашистской организации в Буэнос-Айресе. Не исключаю, что Лобле мог быть агентом-двойником и выдать меня американцам. А то, что они не знают моего имени, фамилии и места работы, то этого не знали ни «Кремп», ни кубинский посол Энрике де Поррас. При знакомстве с ними я представлялся им чужим именем…
– Вот потому они и называют вас безымянным русским, – подхватил «Тагор».
– Но я же не похож на русского! – воскликнул Иосиф.
– Это пока и спасает вас. Но чтобы не ходить по тонкому льду и дальше, вам, повторяю, надо все же залечь «на дно». Оперативными делами в ближайшие полгода лучше не заниматься. Переключите их на Луизу и Бланко. Поездки в другие страны, даже по коммерческой линии, надо временно прекратить. Бланко на встречи не вызывать…
– А по-моему, вы излишне драматизирует ситуацию. Как говорят у вас в России, не пойман – не вор.
– Да, это так, и потому будем надеяться на лучшее. Я согласен с вами, что в разведке без риска успеха не достигнешь, но Фитин просил передать, что мы теперь не можем вам позволить рисковать собой…
Григулевичу было приятно, что в Центре помнили о нем и проявляли человеческую заботу, но он тяготился тем, что его разведывательную работу решили сильно ограничить. И он высказался об этом представителю Центра:
– Но вы знаете, к чему приводит бездействие… Оно приводит, как правило, к утрате навыков оперативной работы.
– Что поделаешь! Разведка – это такая область деятельности, в которую может неожиданно вмешаться третья сила. Вмешаться грубо, дерзко, не испрашивая разрешения. Название этой бесцеремонной силы вам хорошо известно – это контрразведка. Поэтому отдать вас, молодого и удачливого разведчика-нелегала, на съедение контрразведке
– Спасибо за признание и моего вклада в это дело…
– Связь с Центром, – не дал ему договорить «Тагор», – вы будете поддерживать теперь только через «Рэне». Я имею ввиду получение из Москвы инструкций, заданий и срочных указаний. А с самим «Рэне» вы будете «общаться» в основном через тайники. Описание мест их расположения, схемы подхода к ним, сигналы об изъятии и закладки в них материалов мы уже обсуждали с вами, когда были в Уругвае.
«Тагор» сделал паузу, посмотрел на часы и с легкой улыбкой произнес:
– Но я приехал к вам не с пустыми руками. – Он вытащил из портфеля упаковку, напоминавшую книгу малого формата, и, подавая ее Григулевичу, сказал:
– Здесь семь тысяч долларов. Это на погашение ваших долгов при проведении операции «D» и на решение других финансовых проблем, связанных с оперативной работой.
Возвратившись в Москву, «Тагор» письменно доложил о результатах своей командировки в Южную Америку:
Из докладной записки.
«…Уже на первой встрече в Уругвае мы нашли общий язык и взаимопонимание и установили хорошие доверительные отношения. В ходе последующих встреч в Аргентине и Чили Макс произвел на меня впечатление эрудированного и ироничного человека, хорошо разбирающегося в людях и в вопросах политики. Понимает важность и ценность своей работы в интересах нашей страны, придерживается принципа смелой, на грани риска разведывательной деятельности. Болезненно переживал длительное отсутствие связи с Центром. Несколько категоричен в своих оценках и решениях, но в то же время соглашается с хорошо обоснованными доводами.
Обладая внешностью «латиноамериканца», что тоже немаловажно, большой проницательностью, знанием местных нравов и обычаев, умением расположить к себе собеседника, сыграть на слабых или сильных качествах его характера, повлиять на него – все это позволяло Максу легко находить подходы к интересующим его людям, вызвать их на откровенный разговор, выявить и оценить степень их информированности и в зависимости от этого склонить их к сотрудничеству на постоянной основе.
Макс много лет жил и живет за кордоном и все это время он оставался Русским с большой буквы. Он, как я понял, глубоко чувствовал страдание советского народа в годы войны с фашистской Германией и шел за Россию на крест, будучи далеко от нее в Аргентине. Он организовал в Буэнос-Айресе, Монтевидео и Сантьяго проведение диверсионных акций (операция «Д») по уничтожению стратегических грузов, предназначенных для Германии. Около двадцати его агентов участвовали в осуществлении этой долгосрочной боевой операции, двенадцать его агентов были переброшены на длительное оседание в европейские страны.
Работа Макса в Латинской Америке с первого дня Великой Отечественной войны была очень полезной. Совместно с подрезидентами Бланко, «Марио» и «Алехандро» он завербовал 114 агентов, из них в Аргентине – 63, в Чили – 29, в Уругвае – 13, остальные девять приобретены Максом в других странах: в США – Лизи и Ричард, в Боливии – Арсе и Монтес, на острове Куба – Орландо и Хорхе, в Бразилии – Торрес, в Венесуэле – Морено и в Колумбии – Уртадо. Эти агенты прикрывали главные направления его разведывательной деятельности по линии политической разведки.