Суперканны
Шрифт:
— Мы уедем в аэропорт, удерем в Италию — что угодно, лишь бы увезти ее отсюда. Она с Делажами собирается сегодня на какую-то вечеринку под открытым небом. Попросите дежурных в клинике вызвать ее.
— Это слишком рискованно. Но мы знаем, где она будет. Эта вечеринка состоится на Рю-Валентин.
— Значит… — Я вспомнил о кошмарном одеянии Джейн. — Маскарадный костюм шлюхи — как Мария Антуанетта со своими пастушками {98} .
— Мистер Синклер, вы бредите?
— Вы не видели, что она на себя надела. Откуда вам все
— Делаж хотел, чтобы и я поехал. Мне слишком нравится доктор Джейн, чтобы участвовать в том, что он задумал. Как бы там ни было, у Пенроуза была припасена для меня другая работенка.
— Осторожнее с ними — они вас использовали, чтобы убить Гринвуда. Рано или поздно они найдут для вас еще что-нибудь в этом роде.
Гальдер повернул ключ зажигания и прислушался к звуку работающего двигателя.
— Уже нашли, мистер Синклер.
— Меня? — Я прижал голову к стеклу, почти надеясь, что выбью его. — Вот почему вы были в квартире Франсес. Вы ждали там меня, чтобы убить. Почему же не убили?
— Потому что вы мне симпатичны. — Гальдер смотрел на приборный щиток. — И доктор Джейн мне симпатична. И потом, вы будете полезнее живым. Вы единственный человек, поступки которого они никогда не умели предугадать, они просто не знают, как им быть с такими, как вы.
— Я для них слишком обыкновенный? Слишком нормальный?
— Что-то вроде этого. Есть кое-что, с чем «Эдем-Олимпия» не умеет совладать, — ключ, который ломается в скважине, засор в унитазе, женщина-наркоманка, в которую вы влюбляетесь. Обычный мир, в котором все еще обитает род человеческий. Этот мир так и не добрался пока до «Эдем-Олимпии».
— А вы хотите впустить его туда?
— Именно. Побитые машины, несколько пожаров, ограбления офисов. «Эдем-Олимпии» по карману покупка в миллиард долларов, но она абсолютно беспомощна, если маленькая собачка нагадит вам на туфлю.
— Значит, за всеми этими уличными художествами и лозунгами зеленых стоите вы?
— И еще несколько друзей. Я хочу забраться на самый верх, мистер Синклер, но делаю это на свой манер…
Мы проехали между припаркованных машин к выездному пандусу, и я показал на редеющую толпу на ступеньках под основным входом. Я узнал женщину с ребенком — ту, что завизжала, увидев меня. Она все еще была возбуждена и с негодованием смотрела на двух дорожных полицейских, которые залезали на свои мотоциклы. Очевидно, история о мужчине со следами крови не произвела на них никакого впечатления.
— Значит, Франсес еще не нашли?
— Нет пока. Они все еще ждут вас, мистер Синклер.
Когда мы наконец выехали на объездную дорогу, я ухватился за баранку и вынудил Гальдера затормозить. Дорожные полицейские, оседлав свои мотоциклы, теперь беседовали с остролицым человеком в куртке из верблюжьей шерсти и лакированных туфлях.
— Алексей… он что здесь делает?
— Кто? — Гальдер скосил глаза в зеркало заднего вида. — Тот, что говорит с полицейскими?
— Алексей, мелкий мошенник из России. Он пришел на виллу вскоре после нашего приезда. Я видел его на Рю-Валентин, он продавал одиннадцатилетнюю девочку.
—
— Он говорил — Алексей.
— Он говорил про Алису, мистер Синклер. Он решил, что теперь вы заведуете библиотекой.
Я смотрел, как русский разговаривает с полицейским, явно оправдываясь за свой неправильно запаркованный автомобиль, но не спускает при этом глаз с балкона высоко над ним. Несмотря на элегантную одежду, вид у него был дешевый и неприятный, как и исходивший от него запах — я не забыл его с того времени, когда мы с ним боролись на траве.
Потом я вспомнил резкий запах мужского пота на кухне Франсес.
— Голядкин? Так это он убил Франсес?
— К несчастью, это вполне вероятно. Ален Делаж считает его полезным. У него есть своя койка в помещении для охранников. Я с ним разберусь позднее. Ради вас…
Глава 41
Проститутка
Ночная прогулка началась на Рю-Валентин. Я направил «пежо» на боковую улочку — Авеню-де-Флер и дождался, когда Гальдер припаркует за мной свой «рейндж-ровер». Группы арабов и восточноевропейцев курили сигареты, а молодые французские шлюхи постукивали каблучками и глядели — вдохновения ради — в ночное небо. Пожилые, лет за шестьдесят, женщины глазели друг на дружку, стоя на своих углах улицы, устало переступая с ноги на ногу, как терпеливые пассажиры, ждущие на платформе пригородную электричку.
Я вылез из машины и пошел назад к «рейндж-роверу».
— Фрэнк, вы ее видите?
— Нет еще, мистер Синклер. Но она скоро появится.
Гальдер был словно не в своей тарелке, его взгляд избегал обнаженных бедер трансвеститов, которые продефилировали мимо, как олимпийские гребцы в женских платьях. Он взял с заднего сиденья синюю куртку с погончиками и надел поверх своей форменки. Вдвоем мы направились на Рю-Валентин. Внешне здесь вроде бы ничего не происходило, но на самом деле шла бойкая невидимая торговля. Одна из скучающих французских шлюх подалась вперед на своих каблучках-гвоздиках и спешно направилась куда-то. В десяти шагах за ней в бодром темпе засеменил молодой араб, словно почтальон со срочной телеграммой. Вдоль тротуара неторопливо ехали машины, водители смотрели вперед, но каким-то шестым чувством общались с сутенерами, стоявшими спиной к проезжей части. Все успевали вовремя, секс переместился в кубы темноты, в эти тридцатиминутные клетки ночи, где наслаждение вспыхивало и погасало, как падающая звезда. Где-то в этом третьеразрядном аду находились Джейн и ее уличная компания.
— Хорошо хоть, здесь нет детей, — сказал я. — Что-то случилось?
— Смотрите, мистер Синклер… — Гальдер обошел вокруг меня и кивнул в сторону мощеной боковой улочки. У самой стены там стоял черный «мерседес», над его крышей сзади торчала антенна радиотелефона.
— Вы об этой машине? Что в ней такого особенного?
— Это Делажи. — Гальдер скользнул взглядом по киноафише над закрытой табачной лавкой. — Они стоят в дверном проеме рядом с машиной.