Супермен должен умереть
Шрифт:
Он прекрасный семьянин, законопослушный гражданин и честный налогоплательщик, скилл ему без надобности, так что он просто живет своей обычной жизнью, работает на заводе, а в свободное время клеит скворечники.
И вот однажды идет он домой поздним вечером, и к нему пристают гопники. Переговоры ни к чему не приводят, полиции на районе отродясь не было, и гопники начинают его метелить. И он, соответственно, гопников жжет. Или на пики ставит. В целях самообороны исключительно.
Есть ли вопросы к такому человеку? В сущности, нет.
А завтра, допустим, жена этого человека попадает в смертельное ДТП с участием бронированного лимузина какого-нибудь очередного депутата, судьи или директора «Лукойла», который, как водится, превышал и вылетел на встречку. После нескольких лет следственных мероприятий и судов он понимает, что по закону виновника не достать, и достает, как может. То есть, скиллом.
И тут уже возникают вопросы морально-этического характера, конечно, и стопроцентной поддержки общественного мнения уже не будет. Но человека понять можно.
А послезавтра он начинает задумываться, а кто придумал такие законы, по которым не достать. И идет жечь или ставить на пику уже Государственную Думу.
Конечно, так поступит далеко не каждый. Но ведь и скиллы не один человек получил.
И чем меньше в стране порядка, тем быстрее кто-нибудь возьмется наводить его своими силами. Сначала полыхнет в Колумбии, потом в Сирии какой-нибудь или Сомали, а потом и на более благополучные страны может перекинуться.
Это вот только одна сторона возможного апокалипсиса, который могут устроить люди с благими намерениями.
Но ведь есть еще и другие люди…
Я влез в почтовый ящик и открыл письмо, которое оказалось удивительно коротким. По сути, там было только одно слово — имя контакта в «вороне». Посыл ясен.
«Ворон» — это очередной мессенджер с каким-то параноидальным уровнем шифрования, отчего он очень популярен у современных людей, чья переписка на фиг никому не нужна, но они почему-то считают наоборот.
Разрабатывали «ворон» поклонники Джорджа Мартина и его бессмертной саги об играх в мебель. В книгах вместо почтовых голубей использовали почтовых воронов, дескать, те мощнее, долететь могут быстрее и дальше, да и в целом выглядят побрутальнее. Мессенджер был стилизован под ту эпоху- мрачные тона, готические символы, какие-то средневековые вензеля на полях экрана. Впрочем, все это легко отключалось в настройках.
На нетбуке Виталика «ворон» уже стоял, так что я просто завел себе новую учетную запись, добавил присланный контакт и отбил первое сообщение.
«Привет. Как дела? Ты с какого города?»
Не то, чтобы мне хотелось пошутить, но это был самый простой способ выяснить, действительно ли на той стороне русский человек или они общаются через онлайн-переводчик. Программа шутку не поймет.
Ответ пришел незамедлительно, словно контакт сидел все это время сидел в онлайне и ждал, пока я напишу.
«Повторяю вопросы. Ты
Я вздохнул. То ли переводчиком пользуются, то ли у кого-то просто чувства юмора нет, так и не поймешь.
«У меня тоже есть вопросы. Предлагаю баш на баш».
«Согласен. Кто ты?»
«Супермен. Некст. Джокер».
«Прости, не мой уровень принятия решений. С тобой свяжутся позже. Жди»
Значок абонента потух, оповещая, что тот ушел в оффлайн.
Не сложилось, значит, разговора.
Я захлопнул нетбук, сунул его под мышку и отправился на второй этаж, искать вторую дверь справа. Но если вы надеетесь, что это история о том, как пьяный молодой человек оступился на лестнице и свернул себе шею, то черта с два вы угадали.
Это совсем не такая история.
Глава 18
Сегодня Безопасник был мил, спокоен и даже отчасти благодушен. Выражалось это в том, что он не орал на меня, брызгая слюной, не пучил глаза и не тыкал пистолетом в лицо.
Новый кабинет Безопасника едва ли сильно отличался от старого кабинета Безопасника, в котором я никогда не был. Это было обычное рабочее место средней руки государственного чиновника. Стол, в меру роскошный, стулья, в меру удобные, портрет президента на стене, в меру подобострастный.
— Нагулялся? — спросил Безопасник, отрывая взгляд от монитора и переводя его на меня.
— Да, вполне.
— Не хочешь ничего объяснить?
— Что тут объяснять? — спросил я. — Перенервничал, когда нас стали убивать, на время потерял способности к рациональному мышлению и пустился в бега. Потом способности вернулись, ну, и я тоже.
— И где бегал?
— Да так, в разных местах. Большую часть времени на дачах у знакомых отсиживался.
— Я даже знаю этих знакомых, — сказал он.
— Это была ошибка, — признал я. — Совершенная во власти эмоций, так сказать. Но это было довольно познавательно. Увидеть логово врага изнутри, пообщаться с ним, попытаться понять его мотивы…
— И что ты понял?
— Что нам явно не по пути, — сказал я. — Собственно говоря, иначе меня бы здесь и не было.
— И ты думаешь, что после такого я смогу тебе доверять?
— Ну, для этого и раньше оснований было немного, — сказал я. — Я — лицо гражданское, стажер, присяг не принимал, обетов не приносил, на крови не клялся.
— Поэтому мы должны взять тебя обратно?
— Не хотите, не надо, — сказал я. — Вернусь на прежнюю работу.
— Ага, как же, — сказал он. — Для тебя обратной дороги уже нет.
— Тогда к чему говорить о каком-то там доверии? — спросил я. — Вам нужны мои скиллы, я здесь и готов сотрудничать. Что еще надо-то?
— Но почему конкретно ты вернулся?
— Та сторона не знает, что делать, — сказал я. — Вы тоже не знаете, но у вас возможностей больше.
— Возможностей для чего?