Супермен (сборник)
Шрифт:
— Его шипами зацепило, — сказал кетчер Стек.
— Он это нарочно сделал, — откликнулся Луга. — Я видел, как он плюхнулся на базу, выставив шипы.
От боковой линии уже спешил разъяренный Бамбовский-старший. Это был раздражительный багроволицый старик, вечно потакавший сыну; сжав кулаки он рвался вперед. Бамбовский-младший заметил его и медлить не стал. Отбросив хромоту, он побежал навстречу, чтобы унять старика.
— Со мной все в порядке, — сказал он, ухватив отца за плечи, — не ломай
В толпе зрителей послышался смех, и судья О'Нил приказал старику покинуть поле. Тот медленно удалился, качая головой. Кино сидел на базе и ухмылялся. Бамбовский-младший подошел к нему.
— Ты вылетел, — сказал Бамбовский. — Судья объявил.
— Ничего подобного, — ответил Кино.
— Он еще не объявил решения, — добавил Стек.
— Что? — повернувшись к О'Нилу, Бамбовский резко спросил, — разве он не вылетел?
Судья О'Нил предпочел не заметить вопроса. Он решительным шагом подошел к площадке подающего. Один, весь на виду у избирателей Хиллона, он объявил свое решение.
— Игрок успел добежать до базы.
Наступило короткое молчание. Молодой отбивающий хиллонцев сплясал на радостях джигу, и на трибунах поднялся шум. Вопя, как пьяные индейцы, болельщики Фридома прыгали через ограждение и толпами валили на поле. Судья О'Нил отошел на вторую базу и приготовился твердо стоять на своем.
— Он нас обманывает, — взвыл болельщик с сильным польским акцентом.
— Вы только послушайте, какой акцент, — пропел Фуи Фейн. — Вы только послушайте.
— А я его не стесняюсь, не то что поляки из Хиллона.
— Ты в Америке, — отрезал Фуи Фейн. — Отправляйся откуда пришел, если тебе тут не нравится. Ты не в Польше, ты в Америке.
А на второй базе что-то происходило. Четыре бейсболиста Хиллона отгородили собою О’Нила, защищая его от толпы. С трибун, где сидели хиллонцы, многие тоже двинулись на поле. На основной базе уже шли две потасовки. Тренер Барнум, продававший пиво болельщикам обеих команд, ковылял от одной кучки людей к другой, пытаясь их успокоить.
— Я ставлю вам всем по стаканчику — говорил он. — Приходите все в мой салун после матча, и мы хорошо посидим, причем за мой счет. Все, включая Джейка О'Нила и Джипа Ларсона.
Гнусавый Пелл, редактор местной газеты «Стяг», уговаривал О'Нила отменить свое решение.
— Не нужны нам эти драки, — гундосил он поверх плеча Шмидта. — Нам нужно сотрудничество между нашими городками. Чтобы противостоять крупным городам.
Окруженный со всех сторон бейсболистами в сером, оградившими его от толпы, судья О'Нил возбужденно ходил по тесному кругу. Губы его были сжаты в немом упорстве, огромные руки сплелись в гигантский узел под вислым задом; он напоминал зверя в клетке.
Бамбовский-младший первым понял, что бороться с ним бесполезно.
— Кончайте
— Выкладывай, — заявил Клюшка Шлитц.
Бамбовский прошел к третьей базе, где все еще сидел со скучающим видом Кино Силла.
— Спросите его, — сказал Бамбовский. — Пусть он скажет, как тут все было. Я знаю, он скажет правду.
— Скажи правду, Кино, — сказал Барнум, мечтавший заманить всех в свой кабачок.
— Конечно, я скажу правду, — откликнулся Кино.
— Я не возражаю, — заметил Джип Ларсон.
Судья О'Нил продолжал вышагивать, отказываясь участвовать в действиях толпы, собравшейся вокруг Силлы.
— Скажи ним прямо сейчас, — молил Бамбовский — Ну что, признаешь, что был в ауте?
— С чего мне это признавать?
— Ты что же, не скажешь правду?
— Я успел, — сказал Кино, — я был на три фута от границы базы.
Среди хиллонцев раздались радостные возгласы. Тренер Барнум скорчил гримасу. Редактор Пелл прогнусил что-то неодобрительное. Бейсболисты Фридома неуверенно забубнили.
— Этот малый-то штанишки для гольфа надел, — сказал кетчер Стек.
— Чванливый поляк, — сказал питчер Луга.
— Думает, он лучше других, ведь он с учителкой ходит, — добавил игравший на третьей базе Бамбовский.
Заметив неуверенность толпы, судья О'Нил поторопился нанести удар. Он шагнул вперед и, как полисмен, стал выталкивать болельщиков с поля.
— На трибуны! — воинственно командовал он, и толпа стала отступать. — Назад, на трибуны, а не то засчитаю вам поражение.
Сидя за ограждением, краснолицый Бамбовский-старший вдруг с досадой понял, что О'Нил и Силла вот-вот одержат победу. Вспомнив свое унижение, когда ему приказали покинуть поле, он незаметно выбрался на площадку и затерялся среди самой большой и агрессивно настроенной группы фридомцев. Дождавшись подходящей минуты, он вдруг пронзительно, надсадно крикнул:
— Бей ирландца! Он против поляков!
В тот миг судья О'Нил толкал Буйвола Пита в грудь. Крик Бамбовского пронизал толпу, словно электрический ток. Завопили все.
— Он против нас, — сказал Буйвол Пит и, не глядя, махнул кулаком наобум.
О'Нил уклонился от удара. Мгновение он держался, лишь угрожающе фыркал. Буйвол Пит восстановил равновесие, и О'Нил сделал шаг назад. Это была ошибка. Почуяв его испуг, толпа качнулась за ним. В поисках защиты О'Нил перебежал на вторую базу. Бейсболистов там не было. Он выбежал в центр поля, выхватил пистолет и дважды выстрелил в воздух. Толпа приостановилась, мелкие стычки прекратились.
Угрожающе размахивая пистолетом в одной руке и часами в другой, судья О’Нил медленно прошел к месту подачи. Ему поспешно освобождали дорогу.