Суперпредатель
Шрифт:
— Я не понимаю, — с трудом проговорил Добер. Он не мог оторвать глаз от женщины за стеклом. Она ничего не замечала, курила и изредка кивала собеседнику.
— А, — спохватился Смитсон, — я скажу попонятнее. У нее работа такая, она сама ее выбрала: убивать, предавать. Знаешь, в чем заключается работа шпиона? Познакомиться с нужным человеком, войти в доверие, изобразить дружбу и узнать все, что надо. А потом — прощай! И не вспомнит, как звали. Видишь, и с тобой так же. Она специально ждала кого-нибудь местного, кто бывал в этой вашей Долине, чтобы провел
Добер с трудом оторвал взгляд от женщины в сверкающем платье. Смитсон участливо покачал головой:
— Может, поговорить с ней хочешь?
— Нет!
— Ну, — протянул Смитсон, тоже поглядывая на женщину за стеклом, — твое дело. Ты умный, решил правильно. Она не любит, когда ей кто-то навязывается… Хм, тем более могут быть осложнения… из-за Мориса.
— Я пойду, — сказал Добер.
— Иди, конечно. Отдохни, приди как следует в себя. Мы для тебя найдем подходящую работу. Тебя проводить?
— Нет, я запомнил дорогу.
Добер развернулся и пошел по коридору. Смитсон, глядя ему вслед, вытащил из кармана миниатюрную трубку радиотелефона и набрал несколько цифр.
— Если он захочет улететь обратно, не препятствуйте. Программу для автопилота не стирали? Очень хорошо.
Он убрал трубку и еще раз взглянул за стекло. Красавец Морис целовал руку женщине в сверкающем платье и что-то вкрадчиво говорил. Та кивала. Через некоторое время они поднялись и ушли.
Смитсон вернулся в свой кабинет. Зашелестел сигнал селектора. Смитсон нажал кнопку.
— Он идет к капсуле, — доложил голос.
— Проследите, чтобы не потерялся.
— Так точно, сэр.
Через некоторое время селектор ожил снова. На этот раз голос был сочным и бархатистым:
— Сэр, все в порядке. Я у нее.
— Где она?
— В ванной.
— Настроение?
— Как обычно.
— Ничего подозрительного?
— Нет, сэр.
— Хорошо. Желаю успеха!
Только после этого Смитсон позволил себе устало потянуться. Со всеми неотложными делами было покончено, теперь можно и отдохнуть.
В элегантной маленькой спальне тихонько тренькнул телефон. Глуховатый голос вышедшей из ванной комнаты Моники ответил:
— Слушаю.
— Это я. Ты одна?
— Нет. — Она сердито взглянула на Мориса, который без ее разрешения разделся и залез в ее кровать.
— У меня есть для тебя две новости…
— А ты помнишь про систему подслушивания?
— Разумеется. Я звоню не от себя, пусть ищут. Я думаю, тебе будет интересно. Я занимался нашей последней проблемой. Обнаружил одну деталь, но ни «за», ни «против» ее истолковать
— Да.
— Я еще раз просмотрел данные. Когда к нему прикасаешься руками, усиливается вибрация и швы начинают расходиться. Мне кажется, что через некоторое время оно должно раскрыться. И еще. Радиационного фона там нет. Если это и оружие, то не ядерное. В архивах я обнаружил сведения о похожих строениях в другом месте. Там только не было центрального сооружения. Вернее, оно было когда-то, но никаких следов взрыва не обнаружено. Поняла? Это не взрывается!
— Угу.
— И вторая новость — наш инопланетянин улетел обратно.
— Что?
— Да. Ему дали улететь! Делай выводы.
— Я надеялась, что его не найдут.
— Он улетел. Все!
— Спасибо.
Медянка положила трубку и несколько секунд размышляла, подперев голову ладонью.
Затем взглянула на мужчину, лежавшего с закрытыми глазами.
— Спал?
— Нет. — Он приоткрыл глаза.
— Лучше бы ты спал.
Она прыгнула на кровать, навалилась на мужчину, заломила ему руки и запихала в рот столько простыни, сколько влезло. Тот дергался и мычал, но подготовка у него была явно слабее. Через пять минут его, надежно связанного, Медянка приковала наручниками к кровати.
— Утром тебя развяжут, — пообещала она, быстро переодеваясь.
Осторожно выскользнув из квартиры, женщина побежала к ближайшему лифту. Дверь кабинета Смитсона охранял электронный сторож. Моника прижала большой палец к идентификационной пластине. Послышалось жужжание — шло сравнение. Затем бронированная дверь поднялась вверх. Пройдя небольшую приемную, она проделала ту же процедуру у следующей двери.
Кабинет Смитсона был пуст. Моника, однако, знала о наличии маленькой дверцы, за которой располагалась спальня. Эта дверь открывалась только от пальца Смитсона, но женщина включила переговорное устройство.
— В чем дело? — раздался сонный и раздраженный голос.
— Шеф, серьезные новости. Извините, что разбудила.
— Что ты здесь делаешь?
— Простите, сэр.
Дверь медленно отъехала в сторону. Не успел Смитсон шагнуть в кабинет, как его правая рука была завернута за спину, а в висок уперлось дуло маленького пистолета.
— Эслер, ты пожалеешь! — прохрипел Смитсон.
— Посмотрим, — раздалось в ответ. Моника подтащила его к селектору и довольно сильно ударила лицом о край:
— Сейчас ты закажешь срочный рейс капсулы на Экстрему. Если ты вякнешь лишнее слово или будешь говорить напряженно, я тебе устрою такое, что мало не покажется. Я не зря торчала два года на Фаусте, местные жители научили меня разным штучкам.
— Эслер, ты сошла с ума!
— Не люблю, когда меня держат за идиотку! Говори! — Она нажала кнопку вызова.
Смитсон вполне уверенным тоном произнес все, что она требовала. Затем, освоившись с ситуацией насколько это было возможно, произнес голосом, в котором уже начинали проскальзывать высокомерные нотки: