Супруг для богини (Увядание розы)
Шрифт:
И тут Оля вздрогнула. От Николая Алексеевича давно не было вестей, что на него не похоже! Да, бежать в Лондон, на край света, куда угодно! Она выполнила свой долг, принесла все возможные, никем не оцененные жертвы, отныне ее совесть чиста!
К утру Ольга уже почти приняла решение требовать развода. Это будет нелегко, но выбора не остается. Оля с недоумением оглядела себя: одетая, она просидела всю ночь, уставившись невидящим взглядом в стену. Нет, она не отступит, она тотчас же пойдет к мужу и объявит ему о своем решении.
Но ее решимость погасла в тот миг, когда раздался шум, топот, отворилась дверь и внесли Кирилла. Одного взгляда было достаточно, чтобы
Павел умчался за докторами, так как прибывший полковой лекарь пребывал в растерянности. Больной угасал прямо на глазах. Помогая перебинтовывать пасынка, Ольга Николаевна с ужасом поняла, что рана чудовищна, пуля просто растерзала его, не оставив никакого шанса на жизнь.
Через час прибыли еще два известных в городе хирурга. Осмотрев раненого, вынесли неутешительный вердикт. Шансов никаких, проживет от силы до вечера, зовите священника. Заливаясь слезами, Ольга Николаевна попыталась достучаться до супруга. Куда там! Ответом ей было знакомое безмолвие. Через день-два он протрезвеет и узнает, что его не дозвались к умирающему сыну! Ольгу под дверями кабинета сменила Вера. Оля ушла, она не могла выносить ее пронзительные крики, которые, казалось, и мертвого бы подняли. Но не Вениамина Извекова, находящегося в глубоком запое. Тогда Ольга решилась. В другой раз она никогда бы не посмела прервать мужнино уединение, нарушить тишину «творческого кризиса», но ситуация ухудшалась с каждой минутой. Извекова не могла представить, что Кирилл уйдет, не простившись с отцом и не простив его. Призвали дворника и взломали дверь. Ольга вошла осторожно, словно боясь нападения. Но хозяин кабинета, лежащий на диване, оставался недвижим и безмолвен. Она принялась трясти его, хлестать по щекам и щипать. С таким же успехом она могла бы пытаться заставить подняться тряпичную куклу. Убедившись в бесполезности своих усилий, Ольга Николаевна в отчаянии присела на стул у письменного стола. Глаза ее перебегали с предмета на предмет, рукописи, папки, чернила, перо, снова рукописи. Невольно Ольга передвинула несколько листков. Взгляд ее заострился, она прищурилась, стала читать, потом поспешно переложила еще несколько разрозненных страниц. Не может быть! Впрочем, это многое объясняет!
Муж пошевелился, она вздрогнула и замерла с листом в руке. Нет, сон беспробудный! Теперь понятно, почему ни одна живая душа никогда не переступала порога этой святыни! Даже ее, жену, сюда впускали только в его присутствии! Ольга Николаевна судорожно перебирала папки. Так и есть, все сходится! Она нашла папки, относящиеся к самым первым, наиболее известным романам Извекова, и аккуратно отделила пачку листков чуть желтоватого цвета. Свернула, упрятала под юбку. Супруг оставался недвижим. Что ж, пробуждение будет для него страшным вдвойне!
И в это мгновение примчалась горничная с известием, что барыня прибыла, просят допустить. Выбегая из кабинета, Ольга столкнулась с Павлом.
– Ведь ты не пустишь ее, правда, мама Оля? Если она появится на пороге нашего дома,
Оля вышла из квартиры, Матильда Карловна дожидалась на улице, сидя в изящной коляске. При виде Извековой Бархатова поспешила сойти навстречу.
– Напрасный труд, сударыня, извольте уезжать, вам тут не место! – Ольга жестом пресекла движение Бархатовой.
– Как он? Как? – выдохнула Матильда.
– Жизнь его на волоске. Шансов почти нет, – Извекова крепилась, ей не хотелось плакать при Матильде.
– Позвольте мне войти! – Бархатова попыталась пройти в дом.
– Да как вы смеете! После содеянного вами, после такого позора всей нашей семьи! Неужели вы не понимаете, что вам тут не место, вам вообще не место среди порядочных людей! Господь покарает вас за бедного Кирилла!
– Уже, уже покарал! – простонала Мати, оседая на дверцу коляски.
Ольга вернулась в дом, но через несколько минут ее снова позвала горничная и с округлившимися глазами указала в окно. Извекова поглядела вниз на тротуар и ужаснулась. Бархатова, упав на колени прямо в месиво дорожной грязи и конского навоза, билась головой о порог, моля пустить ее, стеная на всю улицу. Роскошное платье испачкалось, шляпа съехала набок, волосы растрепались и мотались в разные стороны. Матильда ломала руки и отчаянно рыдала. Глядя на это дикое зрелище, Ольга распорядилась тотчас же впустить несчастную. На другой стороне улицы уже собирались любопытные, хотя дворник и городовой, стоявшие неподалеку, гнали толпу зевак прочь. Бесполезно, что может быть слаще лицезрения чужого горя или унижения!
Мати, шатаясь, вошла, горничная указала ей дорогу, пришлось ее даже под локоть поддержать. Перед комнатой, где умирал Кирилл, Бархатова поспешно сорвала шляпу, одним движением закрутила волосы в узел и перекрестилась широким жестом. Горничная на ходу оттирала ей платье. Оля через незакрытую дверь видела, как Матильда переступила порог и упала около кровати, покрывая поцелуями лицо и руки возлюбленного. Кирилл слабо улыбнулся и чуть пошевелил пальцами.
– Прости меня, прости, прости! – только и было слышно. – Люблю навеки только тебя, не уходи, не оставляй меня! Прости!
Оля не слышала, сказал ли что-нибудь пасынок, но лицо его передернулось и окаменело. Матильда с воем накрыла его собой, упав на бездыханное тело. Ольга Николаевна отвернулась к стене и, не отдавая себе отчета, стала скрести ногтями обои.
Полиция начала расследование, взяв под стражу оставшихся в живых участников драмы. Газеты много писали о злополучной дуэли. Извекова с содроганием просмотрела многие из них. Слава богу, толком о причине дуэли никто из газетчиков не пронюхал. Тем более что второй противник тоже погиб.
Писали, что похоронами распоряжалась она, Ольга Извекова, мол, сам романист в таком ужасном состоянии после смерти сына, что даже не смог присутствовать на погребении. Матильды тоже не было на кладбище, она не посмела явиться, тем более что надобно было соблюсти приличия и пристойно отправить на тот свет Юрия. Узнав о трагедии, вновь пришел Пепелищев и предложил свою помощь и поддержку, которые были приняты с благодарностью.
На девятый день Оля, Вера и Павел пошли на кладбище. Вениамин Александрович не вставал с постели с того момента, как алкогольный дурман покинул его и Павел сообщил ему о дуэли и гибели Кирилла. В первый момент Извеков решил, что продолжается горячечный бред, но, увы, трезвая действительность оказалась страшней алкогольных галлюцинаций, которые мучили его в последнее время. Осознав ужас происшедшего, он не смог даже подняться.