Сурикаты-сумасброды. Невероятно смешные приключения в пустыне
Шрифт:
— Шурум-бурум был так близко, я даже кругляши рассмотрел! — с трепетом сказал Крошка Чудик. — По два с каждого боку, и из-под них песок и камни так и летят. Но под брюхом у шурум-бурума кругляшей нет, вот я и потащил дядюшку на середину дороги. Шурум-бурум промчался прямо над нами, но не задел. А потом сразу Сыч! Бр-р-р!
— Сыч полагал, будто теперь я от него не уйду, — вмешался в рассказ дядюшка. — Подлый, коварный мешок с перьями! Проклятущая птица!
— Дядюшка, но мы видели, как он тебя сцапал! — воскликнула Яя. — Думали, тебе конец!
— Сцапать-то он сцапал, да только не меня,
— Как здорово, что вы оба уцелели! — Хвостик обнял дядюшку и потыкался в него носом. — Мы так напугались!
Потом он обнял Крошку Чудика.
— Итак, мы живы, целы и почти что невредимы, а всё благодаря Крошке! — Дядюшка встряхнулся.
— Так ведь ты сам научил меня держать ушки на макушке, — пискнул Крошка.
— Спасибо на добром слове. Но одной бдительности мало, нужна ещё и смекалка! Вот благодаря чему ты спас нас обоих — не растерялся!
— А что Крошка сделал? Я не поняла! Яя не поняла! — вмешалась Яя.
— Сейчас расскажу. — Дядюшка сел поудобнее. — Итак, мы валялись на дороге, я носом в землю, а Крошка на спине. Ни зги было не видать — пыль от шурум-бурума закрыла даже солнце! Где уж тут уследить за Свирепым Сычом. А тот наверняка смекнул, что сейчас самое время напасть, ведь кушать подано.
— Но Крошка успел увидеть Сыча! — понял Хвостик.
— Только потому, что на мне были приставные глаза Болтунов, — заскромничал Крошка и поправил плоские блестящие чёрные щитки на носу. — В них можно смотреть прямо на солнце — и хоть бы что!
— Едва заметив Сыча, Крошка не растерялся и сунул лапки мне в рюкзак. Там он быстро нашёл одну из круглых блестящих звёзд, помните, в которые играют детёныши Болтунов?
— И ты швырнул её в Сыча? — запрыгала от радости Яя. Она бы и сама не отказалась швырнуть в Сыча чем-нибудь потяжелее/
— Крошка придумал куда лучше! Он подставил звезду под солнечные лучи, звезда засверкала, и Сыч ринулся на нас с небес, не веря своему счастью. Но он едва не ослеп от блеска и… — дядюшка покатился со смеху, утирая глаза, — и склевал звезду, так что, надеюсь, он подавится! Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!
— Какой ты умница, братец! — восхитилась Яя, приплясывая вокруг Крошки.
— Вот уж и правда — блеск, а не идея! — подхватил Хвостик. — Я-то думал, это я самый умный из всех…
— Именно — блеск, а не идея! — повторил дядюшка. — Проклятая птица теперь от нас отвяжется. — Он вздрогнул и встряхнулся. — Ух и приключение, второго такого не надо!
— Много приключений сразу. — Яя тоже встряхнулась по примеру дядюшки и так распушилась, что стала в три раза больше самой себя.
— Мы хотели приключений — мы их получили. Даже слишком много. — Хвостик встряхнулся вслед за остальными. Ему было немножко завидно, что Крошка проявил такую смекалку. Но совсем чуть-чуть.
К закату путешественники подыскали себе удобную нору для ночлега, но, прежде чем объявить отбой, дядюшка велел всем как следует вычистить шубки и причесаться. Ведь сегодня
Почистившись, малыши заснули, а дядюшка Кураж некоторое время бодрствовал снаружи, глядя на звёзды. Ему не спалось от пережитых волнений.
Глава семнадцатая
Холмы, таинственные и далёкие холмы, которые большую часть пути маячили на горизонте, подёрнутые туманной дымкой, теперь всё приближались и приближались, делались всё отчетливее и отчетливее. После жуткой встречи с шурум-бурумом сурикаты решили сойти с дороги, хотя по её ровной поверхности везти розовую скорлупу было бы куда легче. Но безопасность прежде всего! Ох как путались кругляши, на которых ехал розовый слон, в зелёной траве. А трава подымалась всё выше и выше, делалась всё сочнее и сочнее. Но маленькие сурикатики не жаловались и не ныли — они предвкушали, как скоро увидят Болтунов и их удивительные наземные норы. Бодро тащили они розовую скорлупу.
Вдруг Яя остановилась как вкопанная и ткнула лапкой вверх.
— Там, на дереве! — показала она. — Дядюшка, видишь, там, на суку! Это не твой рюкзак? Я его сниму! Яя снимет!
Она молнией метнулась к дереву и ловко полезла по веткам.
— Наверно, Сычу рюкзак не понравился! Потому что несъедобный! — весело щебетала она. — Ух ты, какой отсюда вид! Вон там трава кончается и начинается серая равнина!
— Солёные Пустоши, — кивнул дядюшка Кураж.
— А вон там! — Яя повернулась. — Там ещё интереснее! Какие-то островерхие муравейники. Термиты, что ли, построили?
Тут уж путников разобрало любопытство, они оставили розовую скорлупу под деревом, а сами полезли наверх, к Яе.
— И правда, девочка моя, интересные муравейники, — протянул дядюшка. — Только живут в них не муравьи. — Он умолк, едва переводя дух от волнения, а потом тихонько сказал: — Наверно, вы всё это время считали меня старым вралём, фанфароном и выдумщиком, особенно про Болтунов. Признаю, я и правда увлекаюсь, стоит мне завести речь о Днях Былой Славы. Но про Болтунов всё чистая правда, клянусь моим единственным глазом! И вы убедитесь в этом. Потому что сейчас… сейчас перед вами такое, о чём вы ещё детям своим будете рассказывать. Это никакие не муравейники. Это — жилища Болтунов! А вон и сами Болтуны!
Малыши сурикатики онемели от изумления и едва не свалились с дерева. Они увидели симпатичных великанов, которые бродили вокруг удивительных зыбких холмов. Холмы колебались, и трепетали, и хлопали на ветру. А до чего чудными казались сами Болтуны! Даже отсюда видно было, что они гигантского роста и вроде как голые — мех только на голове. Но вели они себя порой очень похоже на сурикатов. Сбивались в кучки, беседовали, забирались внутрь холмов и выходили наружу. Потом Болтуны запрыгали и, тыча лапами в небо, закричали: «Гляньте-ка, гляньте-ка!»