Суровая нежность
Шрифт:
С большой неохотой, но все же Кеннет оставил их одних.
Принадлежность Уильяма к таинственному отряду воинов-призраков ошеломляла, но одна вероятность тревожила больше всех других. Она подумала о переменах в Магнусе. О его близости с Уильямом. О тесной связи, которая, похоже, была у него с королем.
– А ты, Магнус? Этот легендарный отряд имеет какое-то отношение к тебе?
– Король не признает существование такого отряда.
– Стало быть, раз он не признан официально, то и не существует? Но ты фактически тоже состоишь в нем, не так
Он удержал ее взгляд, но выражение лица у него было совершенно непроницаемым.
– Не задавай мне вопрос, на который я не могу ответить.
Но ей и не надо было спрашивать. Она и так знала. Он тоже член летучего отряда. Ее брат скорее всего это подозревает, и это одна из причин, почему он требует, чтоб Магнус держался от нее подальше.
И не это ли удерживает Магнуса от того, чтобы признаться ей в любви? Он просто пытается защитить ее? Сердце ее переполнилось.
Она шагнула к нему так близко, что их тела почти соприкасались.
– Я не хочу твоей защиты, Магнус. Я хочу твоей любви.
Лицо его исказилось, как будто она подвергла его пытке. В душе у него шла какая-то ужасная борьба, которую она не понимала. Он стряхнул ее руку.
– Нет. Я обещал защищать тебя, черт побери, и буду защищать.
Сердце ее ёкнуло. Она оцепенела. Обещал? Страшное предчувствие закралось в душу.
– Кому ты дал такое обещание?
Он, похоже, сообразил, что допустил промах, и пожалел, что эти слова вырвались у него, но было уже поздно. Она разглядела в его взгляде извинение.
– Гордону. Я поклялся ему, что буду оберегать тебя.
Хелен медленно выдохнула сквозь горячий тугой узел в груди.
– Поэтому меня взяли в эту поездку? Чтоб ты мог приглядывать за мной?
Он попытался отвести глаза, но Хелен заставила его смотреть ей в лицо.
– Да.
Она кивнула:
– Ясно. – Да, без излишних иллюзий все теперь действительно было кристально ясно. Он находится рядом из чувства долга, а не потому что смягчился по отношению к ней.
Уязвленная, обиженная и злая, она зашагала было прочь, но он схватил ее за руку.
– Хелен, постой. Все совсем не так просто.
Глаза заволокло слезами. Горячий ком встал в горле.
– Да неужели? Тогда как же? Ты здесь потому, что любишь меня, или потому, что хочешь меня защитить?
Его молчание было красноречивее всяких слов.
Это была длинная ночь. Магнус, Макгрегор, Сазерленд и Фрейзер час за часом объезжали леса, горы и местность вблизи лагеря с западного конца Лох-Гласкарноха, пытаясь отыскать какие-либо следы незваного гостя. Но кто бы это ни был, он словно растворился в воздухе.
В округе было мало обитателей – всего с полдюжины охотничьих хижин и лачуг, – и пока что никто, кого они расспрашивали, не видел и не слышал ничего с тех пор, как проехала королевская кавалькада. Ни подозрительных людей, ни всадников, ни вооруженных воинов, ни разбойников, никого. Разумеется, было бы куда проще, если б они знали точно, кого ищут.
Они как раз возвращались
Магнус напрягся, мышцы шеи и плеч затвердели в ожидании.
– Ты уверен, что там кто-то был? – спросил Сазерленд. – Может, это оказался какой-нибудь зверь?
Он скрипнул зубами. Если б это спросил кто-нибудь другой, не Сазерленд, вопрос так не взбесил бы его. Но он не мог спокойно смотреть на ублюдка, ему все виделся тот треклятый меч, и кровь стыла в жилах при мысли, что он мог не успеть оттолкнуть Хелен.
Безрассудная вспыльчивость Сазерленда едва не стоила его сестре жизни. Только осознание, что у Сазерленда была причина для гнева, да чувство вины за то, что чуть не произошло между ним и Хелен, не позволяло ему до конца сожалеть о своем решении отпустить его. Но он ждал повода пролить эту чересчур горячую кровь и не сомневался, что Сазерленд предоставит ему такую возможность довольно скоро.
– Это был не зверь. Там кто-то прятался. Я слышал звон металла о металл.
– Это мог быть кто-нибудь из лагеря.
Фрейзер услышал вопрос Сазерленда.
– Но почему же тогда он не дал о себе знать?
Магнус с Сазерлендом обменялись гневными взглядами, оба подумав об одном и том же: возможно, человек просто постеснялся прерывать то, что происходило у него на глазах.
– Это не был кто-то из лагеря, – ровно отозвался Магнус. Он не знал, как это описать, кроме того, что ощутил в воздухе какое-то зло и оно было нацелено на него – или на них, невозможно было сказать наверняка. Это было то самое чутье, первобытный инстинкт, который обнаруживал опасность и обострял все чувства. Он нутром чуял, что там кто-то был, и человек тот представлял угрозу. А это чутье слишком много раз помогало Магнусу выжить, чтоб не придавать ему значения.
– Мы не можем рисковать, – вмешался Макгрегор, обходя стороной вопрос Фрейзера.
– Но ты не уверен, что моя сестра в опасности?
Рот Магнуса сжался. Он знал, что Сазерленд не удовлетворился тем немногим, что он рассказал ему о королевской депеше, только что ходят слухи о связи Гордона с секретным отрядом, а больше ему и не надо знать. Черт, он и так уже знает слишком много. С разоблачением Макруаири и Гордона и подозрениями Сазерленда и Хелен насчет него и Макгрегора личности Горных стражников быстро перестают быть тайной.
– К тому же мы должны думать о безопасности короля, – заметил Макгрегор.
Сазерленд покачал головой.
– Стало быть, мы имеем неустановленную цель от неустановленной угрозы?
Магнус стиснул кулаки, которые так и чесались врезать Сазерленду. Сейчас он полностью оправдывал свое военное прозвище, терпя этого поганца.
– Ты сам вызвался поехать с нами. Не хочешь, скатертью дорога назад в лагерь. Можешь составить компанию своему другу Монро в дозоре. Но я намерен убедиться, черт возьми, что твоя сестра, король и все остальные в безопасности.