Суровая Проза, Трилогия(CИ)
Шрифт:
– Ерунда какая-то, - непонимающе передёрнув плечами, засомневался Лёха.
– Причём, полная, отвязанная, неожиданная и непонятная.... Ну, не было там никакого морского залива. Тем более, с допотопными парусными корабликами. Честное слово, не было.... Солидный средневековый замок был, врать не буду. Серо-жёлтые пески были. И пятнистые танки. И длиннющий верблюжий караван. А, вот, никакого моря не было. Как и малейшего намёка на его присутствие.... Откуда, спрашивается, на фотографии взялся морской порт? А, амазонка прибалтийская? Палыч для чего-то
– Не было никакой подмены, - усмехнулась Ванда.
– Да и быть не могло. Не та, милый, ситуация.... Просто хитроумные линзы моего японского фотоаппарата добросовестно выполнили свою функцию. Такое бывает. Это общеизвестные факты, зафиксированные и в двадцать первом веке, и в двадцатом, и даже в конце девятнадцатого, когда на сделанных фотографиях, вдруг, "всплывает" нечто. Следы неизвестных фантомов, например. Или же каких-то странных нездешних субстанций. Очень похоже, что и мы столкнулись с чем-то аналогичным.
– С чем конкретно?
– Не знаю....
– А версии? Посмотри, наяда медноволосая, мне в глаза.... Ещё. Ещё.... Вот, сама улыбнулась.... Значит, есть дельные соображения?
– Портал.
– Что - портал?
– Средневековый замок - это Портал. Причём, именно с "большой" буквы.... Он, скорее всего, связывает наш Мир с одним из Параллельных Миров. Поэтому и с морским заливом наблюдается такая штуковина: у нас его нет, сплошные зыбучие пески, а "там" он есть. То бишь, успешно нависает над всей местностью, эффективно контролируя вход-выход в удобную морскую бухту...
– Значит, Портал?
– озабоченно нахмурился Лёха.
– Ага.... А что тут такого?
– Ну, не знаю.
– Тогда - поцелуй меня. Пожалуйста...
Тёмный забрался под пятнистый брезентовый тент, а Петров устроился в кабине, рядом с пожилым бербером.
Машина завелась и плавно тронулась с места. Вскоре "ооновский" лагерь остался позади.
Вокруг, насколько хватало взгляда, простирались лишь светло-жёлтые покатые дюны и тёмно-рыжие длинные барханы.
На западе уверенно разгорался тёмно-янтарный закат.
– Сахара - пустыня замечательная, - ловко управляясь с автомобильной баранкой, неожиданно заявил на чистейшем русском языке Маххамад-младший.
– Она словно бы живая, со своим особым характером: сильным, непреклонным, но - в то же время - и игривым. Ну, как у молодой, красивой и уверенной в себе женщины.... Сахара, она будто затягивает в свой бескрайний Мир, выстроенный по особым жизненным правилам и законам. И каждая местная песчинка - как целая Вселенная. Пусть и самая-самая крохотная песчинка.... Я здесь уже почти тридцать девять лет обитаю, а по-настоящему привыкнуть так и не смог: всё удивляюсь, удивляюсь и удивляюсь. Вот, сейчас мы едем по песчаной пустыне. А вскоре предстоит посетить и каменную и соляную.... А здешние охренительные миражи? Что скажешь, боец?
– Откровенно внушают, - улыбнулся Лёха.
– Спора нет.
– Видишь, трёхмачтовый фрегат с северной
– Вижу.
– Никакой это и не фрегат, а с десяток одичавших верблюдов бредут к ближайшему солончаку. У меня глаз намётанный.... Всё, разговор закончен. Больше ни слова по-русски. И, вообще...
– Я уже забыл, уважаемый и заслуженный бербер, об этом мимолётном дорожном разговоре.
– Приятно иметь дело с понятливым человеком, - перешёл на привычную арабо-франко-английскую языковую "смесь" Маххамад-младший.
– Пусть всё остаётся по-старому. Я - хмурый и ворчливый арабский проводник. Вы - отвязанные русские головорезы...
А потом вокруг внезапно стало темно. Солнце садится в Сахаре не просто быстро, а моментально. Раз, и всё...
– Ничего себе, - восхищённо пробормотал Петров.
– Словно бы кто-то Всемогущий лампочку выключил. Так его и растак...
Глава двенадцатая
Один плен, второй плен
Они ехали по ночной пустыне всю ночь напролёт. Петров даже - по совету Маххамада-младшего - немного вздремнул. Вернее, не смотря на приличную качку-болтанку, полноценно поспал около трёх с половиной часов: учили - в своё время - засыпать в любых условиях, мол, для полноценного восстановления сил и быстрого пополнения запасов жизненной энергии.
Проснулся он из-за двух вещей. Во-первых, вследствие полной и звенящей тишины. Во-вторых, из-за наглого и приставучего солнечного зайчика, надоедливо ползающего по лицу.
Проснулся, громко чихнул несколько раз подряд, а после этого открыл глаза.
Машина стояла среди каких-то неказистых бело-серо-жёлтых строений под плоскими крышами, а в кабину - через приоткрытую дверку - поступал свежий и живительный утренний воздух.
Солнечный зайчик? А это Белов - с помощью маленького прямоугольного зеркальца - развлекался.
– До чего же некоторые господа старшие лейтенанты озабочены своей внешностью, - сладко потягиваясь, язвительно проворчал Лёха.
– Мол, как же можно - обходиться без зеркала? А, вдруг, гадкий прыщик выскочит на румяной щеке? Кошмар. Как с ним, гадёнышем, без зеркальца разобраться? Пижон в погонах.... Апчхи! Апчхи! Апчхи...
Он выбрался из автомобиля, с десяток раз присел, сделал несколько ленивых махов руками и ногами, посмотрел в одну сторону, в другую, а после этого констатировал:
– Какая-то заброшенная и забытая Аллахом берберская деревушка. Слегка напоминает среднестатистический современный киргизский кишлак. А также узбекский, туркменский, таджикский и афганский. И народа, что характерно, не видно. Типа - все откочевали, куда глаза глядят. Или же вымерли от неизвестного и коварного вируса. Бывает. И запах здесь, мать его растак, соответствующий...
– Ио-йо-йо! Ио-йо-йо!
– оглушительно заголосил кто-то, находившийся сзади.
– Йо-йо-хо! Гы-гы-гы! Йо! Ши-ши-ши....