Суровая Проза, Трилогия(CИ)
Шрифт:
– А где же твоя жена?
– спросил Егор.
– Мара? Она, естественно, занята - по самое горло - секретными делами государственной важности.
– Почему вы называете Марию Сервантес - "Марой"?
– удивилась Александра.
– Как-то...м-м-м, неожиданно.
– Во-первых, милая мадам Леонова, давайте-ка избавимся - в рамках нашего дружеского общения - от дурацкого местоимения "вы". Надеюсь, не против? Что же касается вашего вопроса...
– Твоего.
– Что, простите?
– Прости.
– Ах, да!
– смущённо улыбнулся Лёха.
– Прости.... Что же касается твоего вопроса. Я обожаю - до острых желудочных колик - романы Сан Саныча Бушкова. Особенно - цикл "Сварог". Ну, там ещё крутой
– Мы в курсе, - заверил Егор.
– Читать, слава Богу, умеем.
– Так вот, главную героиню этих неординарных и занимательных романов зовут, как раз, "Марой", и она - до мельчайших деталей - похожа на мою обворожительную и беспокойную супругу.... Поэтому и Мария - как-то незаметно для всех - "преобразовалась" в Мару. Жена шутит, что нечаянно обзавелась дельным армейским прозвищем. Мол: - "Куда же без него? Несолидно даже...".
– И, как? Прижилось прозвище?
– Прижилось, понятное дело, - доставая из внутреннего кармана широкой замшевой куртки плоскую фляжку из нержавейки, радостно хохотнул Никоненко.
– Даже капризные и недоверчивые аргентинские журналюги переняли. Теперь так и пишут в своих поганых "жёлтых" газетёнках, мол: - "Мара, глава знаменитого "Эскадрона смерти", особа смертельно-опасная, но - на удивление - справедливая...". Предлагаю выпить - буквально по паре глотков - за нашу насквозь-случайную встречу. Рекомендую, настоящий ирландский виски. В том смысле, что собственного изготовления, но сварен по старинному ирландскому рецепту, с соблюдением всех технологических нюансов и тонкостей. Лично покупал на аукционе, клятвенно заверили, что данный пергамент - однозначно - относится к далёкому шестнадцатому веку.... Шурочка, вы - первая! Как говорится, всё лучшее - прекрасным и трепетным дамам...
"Очень похоже, что наш старинный дружбан Лёша - по своей глубинной сути - совершенно не изменился", - неодобрительно поморщился строгий и серьёзный внутренний голос.
– "Такой же легкомысленный и доверчивый раздолбай, как и тогда, много-много лет тому назад, на алжиро-ливийской границе...".
Александра, предварительно выдохнув из груди воздух, осторожно приложилась губами к горлышку фляги, слегка поперхнулась и, передавая сосуд мужу, вежливо похвалила:
– Хороший напиток, только рот слегка вяжет. И пахнет - дубовыми листьями. То бишь, использованным банным веником.
– Всё точно, - в очередной раз улыбнулся Никоненко, демонстрируя безупречно-белые зубы.
– Виски - по классической технологии - должен (или же должно?), несколько лет выдерживаться в огромных дубовых бочках, а потом переливаться в стеклянные бутылки. Причём, сразу его пить не рекомендуется. Мол, пусть бутылки ещё некоторое время полежат в тёмном и прохладном подвале, чтобы окончательно исчез специфический "дубовый" привкус...
– Но, ведь, он - не исчез?
– Понятное дело, не спорю.... И как он, собственно, мог исчезнуть, если я только сегодняшним ранним утром наполнил фляжку - прямо из дубовой бочки? Маленькое такое нарушение технологии, практически копеечное.... Как оно тебе, Леон? В смысле, классический ирландский виски аргентинского производства?
– Одобряю. Натуральные "капли датского короля", - возвращая фляжку, ёмко охарактеризовал напиток Егор.
– Слушай, дружище, а как бы нам побыстрее встретиться с Марией Сервантес? Извини, с Марой Никоненко-Сервантес? У нас к ней, понимаешь, имеется одно важное и неотложное дельце, не терпящее отлагательств.
Алексей, спрятав фляжку обратно во внутренний карман своей замшевой куртки, щедро украшенной - во многих-многих местах - длинной тёмно-коричневой бахромой, достал из левого кармана пухлый тёмно-коричневый конверт и объявил:
– Здесь находятся подробнейшие
– Типа - изображаешь из себя въедливого, склочного и вредного почтальона Печкина?
– понятливо усмехнулась Александра.
– Мол, предъявите ваши документы? Уши, лапы и облезлый хвост?
– Какого ещё - Печкина? Какой ещё, к нехорошей маме, облезлый хвост с ушами?
– опешил Никоненко.
– Ах, да. Въехал в тему. Извините, товарищи.... Нет, дело совсем не в документах. Я что вам, бесстыжая и махровая канцелярская крыса? Просто мне велено - легендарной руководительницей не менее легендарного "Эскадрона смерти" - предварительно обрисовать вам сложившуюся ситуацию на словах.... Готовы? Тогда, бродяги, слушайте.... В самом начале своего выступления сообщаю, что уже почти семь лет, как я полностью отошёл от всех секретных, тайных и скользких дел. Лизавете тогда исполнилось полгода, Мара рвалась в бой, то есть, на любимую работу. Не оставлять же было дочурку на непонятных нянек и училок? Вот, я и решил - вернуться к гражданской и насквозь обывательской сущности.... Воспитываю - в меру сил своих скромных - Лизу и старательно присматриваю за скотоводческими асьендами Сервантесов. А это, доложу я вам, процесс совсем и непростой, а, наоборот, многогранный, комплексный и многоуровневый. Одних только бычков "на откорм" насчитывается единовременно до семидесяти пяти тысяч голов, не говоря уже о коровах, баранах, овцах, козах и гуанако. Впрочем, я не жалуюсь, дело на редкость интересное, затягивающее и увлекательное.... А Лизавета - на удивление способный, талантливый и сообразительный ребёнок. Запросто болтает на русском, испанском и английском языках. Интересуется славянской культурой, восточными единоборствами, спортивной стрельбой из пистолетов и историей Средневековья. Вот...
– Для чего ты нам всё это рассказываешь?
– спросил Егор.
– Я имею в виду, прямо сейчас? Надеюсь, не ради элементарной вежливости?
– Нет, конечно же. Просто хочу, чтобы вы, друзья, чётко уяснили - меня бесполезно расспрашивать о чём-либо...м-м-м, этаком. Ну, вы понимаете, что я имею в виду.... Алексей Никоненко - на сегодняшний момент - является мирным, скромным и ужасно-занятым аргентинским скотоводом, не участвующим в весёлых игрищах-развлечениях всяких и разных секретных спецслужб.
– На сегодняшний день?
– подозрительно прищурилась Александра.
– И как прикажешь понимать эту неоднозначную и корявую фразу?
– Что же тут неоднозначного?
– "сделал" честные глаза Никон.
– Существует такое краеугольное понятие, как - "действующий резерв". По этому поводу генерал-лейтенант ГРУ Виталий Павлович Громов высказывается следующим образом: - "Не бывает в серьёзных спецслужбах - "бывших". Бывает только действующий резерв. А ещё - подлые и коварные предатели, которые - рано или поздно - получат пулю в жирный затылок. Или же, к примеру, кружку сладенького чая с радиоактивными нуклидами. Тут, уж, как кому повезёт, по делам и заслугам его.... Ты же, надеюсь, не подлый предатель? Тогда - резервист! Поэтому изволь - по условному сигналу - незамедлительно вернуться в славные Ряды...".
– А условный сигнал, конечно же, это - "три зелёных свистка"?
– Почему - зелёных? Ах, да, кажется, понял. Юмор такой.... Со мной, надеюсь, вам всё ясно-понятно? Тогда перехожу к Маре.... Она сейчас находится на границе между Чили и Аргентиной. Есть там такое местечко, называется - "Кельчуа". То ли какие-то старинные развалины, то ли национальный заповедник...
– Это очень древняя крепость, построенная неизвестным народом в незапамятные времена, - раздался насмешливый детский голосок.
– Стыдно не знать таких простейших и элементарнейших вещей, уважаемый и высокочтимый дон Алексис.