Суровые будни невесты императора
Шрифт:
Молчала одна только миледи. Тяжело молчала, заставляя сжиматься что-то в груди. Сайлейн даже дыхание затаила. Пусть Вильгельм и не жил с родителями, да и вообще видел матушку крайне редко, ее мнение оставалось для него одним из самых важных в жизни. Такая уж сила у материнского слова.
– Что ж… – хрипло произнесла миледи, нахмурилась, услышав собственный голос, и уже нормальным тоном закончила: – Добро пожаловать в семью.
– Спа… спасибо. – Сайлейн поднялась и сделала книксен в знак уважения. Руки ее тряслись.
– Ну что, сестренка, ты теперь одна из нас. – Грег был,
– Грег!
– Грегориан! – одернула младшего сына миледи. – Имей уважение к невесте брата.
– А я разве его не имею? Только эти глупые традиции запрещают мне поднять свою новую сестричку в воздух и кружить. – Он взглянул на вмиг позеленевшую девушку, которую начало подташнивать от одной только перспективы. – Традиции и предписания врача.
– Грег, – холодно одернул Вильгельм, обнимая невесту сзади. Собственнический жест, но Сайлейн не имела ничего против, – это моя девушка. Запомни это.
– Уже, – точно так же отозвался Грегориан.
– Вильгельм, думаю, ты устал с дороги, – вмешалась в начавшуюся зарождаться перепалку миледи. – Займешь свои старые покои? И если я правильно понимаю, леди Сайлейн также переберется туда? – Ни грамма недовольства в голосе.
– Лейни? – Вильгельм вопросительно взглянул на невесту. Она кивнула. – Да, мы пока побудем вместе. И, матушка, я бы хотел пригласить отца Сайлейн. Он очень переживал за дочь?
– Разумеется, – позволила княгиня и уточнила: – Мы говорим о демоне?
– Да, – кивнул император. – С этим есть проблемы?
– Нет. Отцу невесты мы всегда рады, – заверила Плиса и подала знак мужу: – Да, дорогой?
– Конечно, – подтвердил князь. – Грег, проверь, пожалуйста, стражу. И выдели людей для охраны покоев Вильгельма.
– Вы думаете, ему что-то угрожает? – рассмеялся княжич.
– Я думаю, что будет достаточно желающих взглянуть на Сайлейн. Ведь скрыть ее реальный статус уже не представляется возможным.
– Да, отец. – Грег обозначил кивок и скрылся выполнять поручение.
– Вильгельм, я очень рад видеть тебя у нас, – продолжил князь, поднимаясь.
– Я знаю, милорд, – сухо ответил император и предложил руку невесте: – Идем?
Вместо ответа она коснулась его напряженных пальцев и улыбнулась. Вильгельм не смог удержаться и улыбнулся в ответ. Напряжение, что возникло между ним и князем, ушло. Да, именно так она на него действовала: умиротворяла, заставляла поверить в лучшее и забыть о прошлом. Его милая девочка. Его, и только его.
Первым перешагнул порог кабинета император, оказываясь в коридоре. Сайлейн шла чуть позади. Она еще успела заметить, как дернулось лицо князя, как он обессиленно опустился в кресло, как Плиса с мукой на лице бросилась к супругу. Да, здесь все было куда глубже и сложнее, чем казалось на первый взгляд.
Стремительно миновав коридор и застывших изваяниями слуг, поднявшись на этаж, они оказались перед деревянной дверью, на которой детскими неумелыми руками было вытесано «Виль» и чуть ниже «Никому не входить».
Переступая порог, девушка ощутила уже давно забытое покалывание, когда императорская магия проверяла входящего на принадлежность роду. Зачем Вильгельм так поступил с комнатой, о которой даже не упоминал и вряд ли находился здесь дольше недели, Сайлейн не понимала. Могла только предположить, что здесь хранилось нечто личное. Такое, что император не хотел никому показывать.
Только оказавшись в своих старых комнатах, Вильгельм расслабился. Общество сводного брата и отчима напрягало императора. А потому он старался появляться в Вольных землях как можно реже. Увы, реже одного раза в год не получалось – день рождения матери он пропустить не мог. И приходилось терпеть. Князя, который всю его жизнь старался стать ему отцом, брата, который нисколько не уважал старшего и стремился во всем превзойти. Во всем – не мог и пользовался тем, что было недоступно Вильгельму. Он крал все внимание матери: проделками, выходками, слезами, криками. А ему, старшему, приходилось смотреть, как все внимание достается брату. Ведь он знал, что займет престол, а император не может быть слаб.
– Вильгельм, – позвала Сайлейн, подбираясь ближе, коснулась его плеча, встала на кровать, чтобы сравняться в росте, и поцеловала в щеку, – я больше не буду с тобой спорить по поводу школы. Я уйду. Только не грусти, пожалуйста.
Император хмыкнул и обернулся. Теперь они смотрели друг другу в глаза.
– Я не грущу. Просто устал. От всего, – тихо произнес он, глядя, как ее пальчики скользят по его камзолу напротив сердца.
– Я не хотела, – прошептала девушка и сделала шаг вперед, оказываясь на самом краю кровати, обнимая его и устраивая голову на его плече.
– Я знаю. Никто не винит тебя.
– Я виню.
– Это пройдет, – шепотом пообещал император, успокаивающе гладя свою половинку по спине.
– Обещай, что не отпустишь меня и не отступишься.
– Обещаю, – повторил он и услышал ее облегченный вздох. – Только если ты сама не захочешь уйти.
– Не захочу! – с пылом заверила девушка, а Вильгельм только горько усмехнулся. Он бы хотел в это верить, но история подтверждала обратное. Впрочем, Сайлейн не Плиса.
Сколько они простояли так, касаясь друг друга, не желая отпускать, было известно одним богам. Для них было едино и мгновение и вечность, ведь они были вместе. И только так им было хорошо и спокойно.
– Вильгельм? – Голос Ресьяна нарушил их уединение. – Ты уже поговорил с матерью?
– Это излишне, – произнес император, отрываясь от невесты. Он улыбался.
– Излишне?
– Да, папа, – вмешалась в разговор девушка. – Вильгельм меня нашел.
Портал открылся мгновенно. Но расходиться по углам, как подобает обычной паре, они не стали, и демон, едва перешел в комнату, увидел дочь в объятиях жениха. Быстро оценил повреждения на своей девочке, заметил, сколько щитов успел на нее поставить Вильгельм, пока они шли из холла, и успокоился.