Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью)
Шрифт:
ВЕСЬ ОСТРОВ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЧИСТЫМ И ЗЕЛЕНЫМ
– --
– С самого начала руководства вы были убежденным сторонником развития Сингапура с обязательным воплощением принципов чистоты и озеленения. Как вы пришли к таким взглядам?
– Наш город находится на небольшом острове. Избираемое правительство не может заботиться только о том, чтобы отдельные районы города были зелеными и чистыми,
Если бы мы не создали общество, живущее в чистых условиях на всей территории острова, то - я считал так тогда и по сей день в этом уверен - у нас бы было две категории людей: высший класс, высший средний и даже средний класс, живущий в благодатных условиях, и низший средний и рабочий класс, живущий в плохих условиях.
Общество такого типа никогда не будет процветать. Мы собирались создать обязательную военную службу. Ни одна семья не захотела бы, чтобы ее дети умирали за людей, живущих в больших домах и владеющих высокими башнями. Поэтому было так важно, чтобы весь остров был чистым, зеленым, и чтобы каждый человек имел собственность. Это был основополагающий принцип, на котором я построил всю по-литику, и он сработал.
Это была задача, стоящая первой в списке моих приоритетов. Помимо финансов и обороны, в обществе должно быть чувство равенства. Этого невозможно добиться, не подарив всем сингапурцам чистый, зеленый город. Сегодня неважно, где вы живете: в одно-, двух-, трех-, четырех- или пятикомнатной квартире, кооперативном доме или в своих земельных владениях, - везде царит чистота. Пусть вы живете в неравных условиях, но вы не исключены из общественных мест, предназначенных для всеобщего пользования.
– Сингапур все это время подвергался процессу индустриализации, и некоторые новые отрасли промышленности способствовали загрязнению окружающей среды. Как вы поддерживали баланс между развитием и экологией? Существовали ли проекты, которые были отменены или отложены по соображениям вреда для окружающей среды?
– Мы продумывали меры противодействия загрязнению, применив которые можно было уменьшить последствия или совсем устранить их.
Когда мы начинали проект нефтехимического комплекса на острове Джуронг и нефтехимического завода с «Сумитомо» (Sumitomo), применялись японские стандарты. У нас с ними был ожесточенный спор, потому что мы хотели работать по немецким стандартам, самым высоким в Европе. Я был в городе Гаосюн (Kaohsiung) (на Тайване) - мы играли в гольф на их поле для гольфа, расположенном довольно далеко от нефтехимических заводов. Во время игры мы чувствовали запах газов, выделяемых этими заводами.
По этому поводу у нас был яростный спор, потому что стоимость резко возрастала. Мы настояли на том, чтобы «Сумитомо» делали проект по немецкому образцу, либо мы его прекратим. В обмен на установку необходимого оборудования и уменьшения уровня загрязнения мы предоставляли им трудовые уступки, такие как, например, отмена пошлин при получении разрешений на работу. Сделка была заключена, и они выполнили проект. Сейчас, находясь в Джуронг Кантри клаб (Jurong Country Club) или Раффлз Кантри клаб (Raffles Country Club), вы не почувствуете таких запахов. Если бы мы согласились на предложенные условия, реконструкция систем очистки
Немцы установили у себя самые жесткие стандарты, потому что их нефтеперерабатывающие и нефтехимические заводы расположены близко к городам. Американцы тоже со временем стали вводить больше ограничений, но у них есть огромные территории, такие, как Хьюстон, где ветра и ураганы сдувают выбросы. По мере того, как уплотнилась жилая застройка вокруг этих заводов, они ужесточили стандарты. Мы же находимся на небольшом острове. Загрязнить его нетрудно, стоит только начать.
ОАЗИС «ПЕРВОГО МИРА»
– Изменилось ли с годами ваше представление о том, каким образом необходимо озеленять Сингапур?
– Нет, мы должны меняться по всем направлениям. Мы должны соответствовать мировым стандартам. Если мы хотим быть оазисом «первого мира», мы должны обеспечивать условия, соответствующие уровню стран «первого мира», и это относится не только к окружающей среде, но и к материально-технической базе, нормам в области здравоохранения, услугам, средствам связи, безопасности. Мы просто должны соответствовать самым высоким эталонам, существующим в каждый конкретный период. Тогда мы будем в игре.
Нас называли «стерильным» и безжизненным, но безопасным и незагрязненным островом. Мы начали с основ. Теперь, когда мы закрепили основы, мы можем заняться «суетой»: заведениями, предлагающими выпивку ночь напролет, которые располагаются вдоль реки Сингапур и на побережье, ночными клубами, караоке-барами, дискотеками и тому подобным. Комплексные курорты с казино принесут с собой новые проблемы. Вон Кан Сен (министр внутренних дел с 1994 по 2010 гг.) и полиция после тщательного обсуждения сказали, что они уверены в наличии контроля над наркотиками, отмыванием денег и проституцией. Но они не властны над игроманией. Мы принимаем меры предосторожности. Если мы откажемся от комплексных курортов, большая часть состоятельных туристов не будет к нам приезжать.
Это как Формула 1. В 1970-x я не думал, что это хорошая идея устраивать автомобильные гонки, которые своим примером будут подстегивать молодежь лихачить на дорогах. Но, наблюдая за развитием Формулы 1 и тем, как они собирают вокруг себя сливки общества, я понял, что мы теряем, - к нам приезжали бы целые компании завсегдатаев модных курортов и за них платили бы банки, постоянными клиентами которых они являются. Поэтому я изменил свою точку зрения. Мы не собираемся строить специальную трассу. Мы просто огораживаем дороги, и гонка проходит по городу, как в Монако. Монако - это успех.
– На какие компромиссы пришлось пойти при выборе между экономическим развитием и экологическими соображениями?
– Мы сделали ошибку, когда разрешили строительство нефтеперерабатывающего завода (в Танджонг Берлэйер) около порта Танджонг-Пагар. Я был против. Однако нам не хватало инвестиций. Японская компания («Марузен Тойо Оил Компании» - Maruzen Toyo Oil Company) сказала, что, если мы отдадим им это место около порта, они построят там нефтеперерабатывающий завод. Го Кен Сви уговорил меня согласиться. Это противоречило здравому смыслу. Он убеждал, что нам нужны инвестиции, нам нужно дать сигнал японцам о том, что мы их ждем с распростертыми объятиями, поэтому я дал согласие - 30-летняя аренда. Нам пришлось ждать, пока не истечет срок аренды. Они передали эстафету (транснациональной нефтяной компании) «Бритиш Петролеум».