Суровые времена
Шрифт:
С этими словами шадарит поспешил прочь.
Я тоже побежал, не тратя времени даже на то, чтобы захлопнуть за собою дверь.
Вскоре я добрался до знакомого входа, однако что-то было не так. Там должны были стоять на часах гвардейцы Корди Мотера…
Оружия при мне не было, кроме обычного ножа на поясе. Я обнажил его, приняв вид отчаянного бойца. Отряд Мотера ни при каких обстоятельствах не должен был оставлять пост. И подкупить этих ребят было невозможно.
Я нашел часовых в караульном
Нужды в дальнейшем допросе пленника не было. Но кто же им надобен? Старик? Почти наверняка. Радиша? Возможно. Ну и прочие важные персоны, какие под руку подвернутся.
Мне едва удалось одолеть страх и не помчаться сломя голову домой. Все равно там Тай Дэй с дядюшкой Доем.
Сняв с одного из убитых рубашку, я обернул ею горло. Хоть какая-то защита от шарфа Душилы. Затем я заскакал вверх по лестнице, словно горный козел, уже много лет в этом не упражнявшийся. Достигнув своего этажа, я успел так запыхаться, что пришлось перегнуться через перила лестницы и отдышаться, стараясь сдержать тошноту. Ноги стали совсем ватными.
Во дворце тем временем поднялась тревога. Малость отдышавшись, я направился в коридор – и наткнулся на мертвеца.
Он был грязным и недокормленным. Клинок развалил его тело от левого плеча до правого бедра. Правая рука, все еще сжимавшая черный румель, отлетела футов на десять в сторону. Все вокруг было залито кровью, продолжавшей вытекать из разрубленного тела.
Я взглянул на шарф. Покойный сгубил множество народу. Теперь Кина предала его самого.
Предательство такого рода – одно из самых привлекательных качеств этой богини.
Так чисто мог рубить только Бледный Жезл. Еще один труп лежал возле моей двери. Третий – в дверном проеме, мешая двери закрыться.
Кровь была свежа, и трупы до сих пор кровоточили. Даже мухи налететь не успели.
Нехотя вошел я к себе, готовый вцепиться зубами во все, что шевельнется.
Потянуло незнакомым запахом.
Развернувшись, я столкнулся с кем-то тощим, смуглым и немытым. Меня отшвырнуло назад. Черный румель обвил мою шею, но из-за намотанной рубахи не смог выполнить то, для чего предназначался.
Я ринулся к своему столу – и тут в затылке вспыхнула острая боль.
– Только не теперь! – мысленно вскрикнул я.
И тьма сомкнулась надо мной.
Очнуться заставила боль. Рука моя была в огне.
Ударившись о стол, я перевернул лампу. Горели мои бумаги, мои Анналы. Горел я сам. Я с визгом вскочил и, едва потушив собственную руку, принялся спасать бумаги. Кроме них, я ничего вокруг не замечал и ни о чем не думал – то ведь жизнь моя обращалась в дым! За дымом ее ждали лишь обитель боли да суровые времена…
Где-то вдали, словно в конце длинного, страшного туннеля,
Дядюшка Дой прижимал голову Тай Дэя к груди. Левая рука Тай Дэя свисала так, словно была сломана. Правая – обнимала То Тана. Голова пятилетнего мальчонки была как-то странно склонена в сторону. Лицо Тай Дэя было бледно. Сознание – витало в каких-то иных мирах.
Дядюшка Дой поднялся и пошел ко мне. Заглянув в глаза, покачал головой, придвинулся ближе и обнял меня могучими ручищами.
– Их было слишком много. И все произошло слишком быстро.
Я осел на пол.
То было настоящее. То был сегодняшний день. То был новый ад, где мне ни за что не хотелось оставаться.
…обрывки…
…почерневшие обрывки, со слабым хрустом крошащиеся в пальцах.
Побуревшие с углов страницы с полудюжиною начертанных неверною рукою слов, содержание коих более неизвестно.
Все, что осталось от двух томов Анналов. Тысяча часов работы. Четыре года нашей истории. Все это пропало навсегда…
Дядюшке Дою что-то требуется. А, хочет напоить меня каким-то странным зельем нюень бао.
Обрывки…
…повсюду вокруг – обрывки моей работы, жизни моей, любви и боли, разметанные суровым временем… Тьма. И – лишь черепки времени во тьме…
Эй, там! Добро пожаловать в город мертвых…
86
В помещении было полно стражников.
Что происходит? Мысли мои смешались. У меня снова был припадок?
Дым. Кровь. Настоящее. Жестокое настоящее, пышущее болью, словно дракон – огнем.
Только тут я заметил присутствие капитана. Он, покачивая головой, вышел из задней комнаты, с любопытством глядя на дядюшку Доя.
Ворвался Корди Мотер, и вид у него был – словно перед лицом наиужаснейшего ужаса за всю его долгую и безрадостную жизнь. Он направился прямо к Старику. Я разобрал лишь:
– …повсюду мертвые.
Ответа Костоправа я тоже не расслышал.
– …за тобой?
Костоправ пожал плечами.
– Ты просто прогнал последних…
Вбежавший гвардеец что-то шепнул Мотеру.
– Слушайте! – рявкнул тот. – Там еще остались живые! Всем соблюдать осторожность! – Они со Стариком подошли поближе. – Они заплутали в лабиринте. Чтобы всех разыскать, нужен Одноглазый.
– Ох-хо, когда же это кончится?
Судя по всему, капитан ужасно устал.
Дядюшка Дой объявил, ни к кому в особенности не обращаясь:
– Они только начинают расплачиваться.