Сущий дьявол
Шрифт:
— Она права. А где сейчас леди?
— Ожидает вас в желтой комнате, милорд, — ответил Робин.
— Сходи за ней и приведи ее сюда.
— Но я должен помочь вам одеться. Деймон улыбнулся.
— Ты мне больше поможешь, если приведешь леди. Гвинет появилась спустя пять минут, и ее фиалковые глаза засмеялись, когда она увидела Деймона, облаченного в просторную белую рубашку и бриджи. Волосы его были еще влажными и всклокоченными. Она приложила палец к губам, счастливо улыбаясь. Щеки ее порозовели. Деймон вскинул брови.
— Признайся, о чем ты сейчас подумала?
— Это трудно, милорд, мои мысли… слишком нескромные, чтобы выразить их словами.
— А
— Они последуют, когда ты окончательно поправишься.
— Надеюсь, я сам способен судить о состоянии моего здоровья, дорогая сиделка.
Гвинет густо покраснела, однако мужественно выдержала его взгляд. Кровь Деймона вскипела. Разве она не знает, что он чувствует себя здоровым и сильным, как Атлант? Неужели она не знает: когда он видит ее в этом нежно-розовом платье, в нем просыпается желание и он начинает сходить с ума?
— Ну… посмотрим, как ты будешь себя чувствовать, — улыбнулась Гвинет.
— Да… посмотрим, — пробормотал Деймон, глядя на нее многозначительно. Он подошел к Гвинет, поднес к губам ее руку, и в ней тотчас же вспыхнуло желание. — А пока что меня ожидают кое-какие дела, — продолжал маркиз. — Я не был в этом доме больше десяти лет. — Он заглянул в глаза Гвинет. — Был бы весьма рад, если бы вы, миледи, согласились меня сопровождать.
— Сочту за честь… милорд.
Он предложил ей руку, и они отправились осматривать дом, в котором маркиз Морнингхолл не был уже много лет. Сколько раз в своих мечтах и в ночных кошмарах он совершал подобную прогулку! Сколько раз его ужасала даже мысль об этом! Но сейчас, медленно шагая по длинным гулким коридорам, по пустынным комнатам, глядя на старинные скульптуры, картины и гобелены, на открывающиеся из окон живописные пейзажи, он испытывал лишь волнение — ему казалось, что он заново родился. Ведь это был Морнингхолл-Эбби — его дом!
Да, он вернулся домой!
Деймон чуть ли не бежал к восточному крылу — ему хотелось, чтобы Гвинет увидела все как можно быстрее.
— Вот комната, где я играл в прятки со своей няней… А на этом подоконнике я любил сидеть и читать Платона и. Аристотеля… А по этому коридору я бегал наперегонки со своими кузенами… Кто первый добегал до тех колонн, тот побеждал…
Он вдруг умолк и нахмурился. Побледнел.
Они стояли в коридоре, и перед ними висел портрет матери Деймона. Казалось, она в упор смотрит на сына.
— Я… — Маркиз осекся. Сделав глубокий вдох, он провел рукой по волосам и отвел глаза от портрета. — Моя… моя мать.
Гвинет прильнула к Деймону, как бы желая защитить его.
— Я знаю. Я велела вынести портрет из спальни. Ты не помнишь?
Минувшие две недели были заполнены кошмарами и болью, и Деймон не мог отличить сновидения от яви. Но он прекрасно помнил, как Гвинет защищала его от доктора. И как она кричала, требуя, чтобы вынесли портрет.
Он посмотрел на Гвинет, и в его глазах светились нежность и любовь.
— Я никогда этого не забуду, — сказал Деймон и коснулся губами ее щеки.
Какое-то время они молчали.
— Наверное, ты считаешь меня трусом — ведь я столько лет избегал появляться в этом доме.
— Нет, любимый, — мягко возразила Гвинет. — Я никогда не считала тебя трусом. Ты победил свой страх.
У Деймона перехватило дыхание. Она всегда говорит правду. «Господи, неужели ты и в самом деле ниспослал мне любовь?»
Он смотрел на портрет покойной матери и мало-помалу начал осознавать, что его отпускает ужас, который
Деймон положил руку на плечо Гвинет, и они продолжили путь.
Дому требовалась хозяйка.
Глава 24
Уже на следующее утро Деймон почувствовал, что сумеет воплотить в жизнь все свои намерения.
Маркиз тайком приказал Бритуэллу приготовить завтрак для пикника и принести его вместе с плотным шерстяным одеялом в то место, которое, как он слышал, Гвинет окрестила Маковым полем. Утро он провел в спальне матери, окончательно распугав и разогнав духов. Перебирая старинные фамильные драгоценности, маркиз нашел наконец то, что искал. Испытывая почти ребяческое возбуждение, он отправился на поиски Гвинет.
Деймон нисколько не удивился, обнаружив ее в розарии, с садовыми ножницами в руке. Прислонившись к стене дома, он с улыбкой наблюдал за ней. Гвинет была в муслиновом платье нежно-сиреневого цвета и в соломенной шляпке с фиолетовой лентой, завязанной под подбородком. Она что-то напевала и казалась вполне счастливой. Глядя на нее, Деймон чувствовал, как в жилах его закипает кровь.
Гвинет подняла голову, и лицо ее осветилось улыбкой.
— Доброе утро, милорд!
— Приветствую вас, мадам!
— Тебе следовало бы лежать в постели и отдыхать.
— Ты абсолютно права. Мне следует находиться в постели. — Он сорвал травинку и с рассеянным видом сунул ее в рот. — Но только не отдыхать.
Гвинет выпрямилась во весь рост и попыталась изобразить строгость, но в глазах ее лучился смех.
— Право же, милорд, вам не следует переутомляться.
— Смею уверить вас, что усилия, которые я прилагаю, чтобы сдерживать себя, отбирают гораздо больше сил, — проговорил он с усмешкой.
На щеках Гвинет вспыхнули розы, однако она попыталась сохранить серьезное выражение лица.
— Вы порочный человек, лорд Морнингхолл.
— Да, глубоко порочный. Скажите же, что хотите видеть меня другим.
— Нет, не хочу.
— А теперь помолчите, мадам. У меня для тебя сюрприз, Гвинет. Я хочу тебе кое-что показать.
Придерживая юбки, Гвинет с улыбкой вышла из-за кустов роз. Вновь ощутив прикосновение ее маленькой и теплой руки, Деймон вдруг понял, что больше всего на свете хотел бы защищать ее — всегда и везде. Он повел Гвинет по изумрудно-зеленому ухоженному газону, мимо конюшен, в которых сейчас осталось лишь несколько лошадей. Шел медленно, порой испытывая болезненные ощущения, и все же наслаждаясь моментом, предвкушая предстоящее, шел, радуясь солнцу, теплу и близости этой замечательной женщины. Он заметил ее напряженность и беспокойство, угадал вопрос в ее выразительных глазах. Было очевидно, что Гвинет немного нервничает, но и он испытывал такое же беспокойство. Однако Деймон знал то, чего не знала она. Он приготовил для нее сюрприз.