Сущность
Шрифт:
Крафт наблюдал за ней сверху. Ее тело двигалось ловко. Соблазнительно. Она прислонилась спиной к дальней стене, халат соскользнул с плеч, обнажив грудь…
Стена за ней задрожала, там пошла трещина, и от нее остались только осыпающаяся штукатурка и деревянные подпорки, и теперь сквозь облако распадающихся строительных материалов стала видна лаборатория.
Теперь Крафт понял, о чем говорила доктор Кули. Они словно играли с громоотводом в разгар грозы. Не могли справиться с тем количеством энергии, которое направлялось в лабораторию.
Он сглотнул, глядя вниз. Призрак явился им. Обрел форму и объем. Да, его стало видно
– Умри! – услышал Крафт крик Карлотты. – Умри!
Раздался скрежет металла.
Краем глаза Крафт увидел, как распадаются металлические планки, ведущие от смотровой к подиуму. Осколки болтов летели вниз, в комнаты. Они посыпались на Карлотту, отбросив ее из-под опьяняющего влияния существа к дальнему концу стены.
В смотровой экраны мониторов демонстрировали крайнюю деформацию формы, окрашиваясь в уродливый коричнево-фиолетовый цвет, переходящий в зеленый, когда холод в комнате начал приближаться к Карлотте.
Декан Осборн сглотнул, не в силах понять то, что видит.
– Что это за чертовщина? – пробормотал он доктору Веберу, стоявшему рядом.
Доктор Вебер сделал неопределенный жест.
– Массовая галлюцинация, – ответил он без особой уверенности.
– Бога ради, Джин! – крикнул Механ на мониторы. – Действуй! Стреляй в него!
В тот же миг Крафт перегнулся через перила и закричал:
– Миссис Моран! Отойдите!
Карлотта повернулась и посмотрела наверх. Сейчас она совершенно не представляла, кто находится перед ней.
– Назад!
Карлотта уставилась на него и отступила на шаг назад, за ограждение. Белая масса, не жидкая и не газообразная, медленно извивалась; отчетливо показалась голова; огромное, жилистое, мускулистое тело; пенис, похожий на продолговатый плод, угрожающе выпячивался в ее сторону. Крафт, вытаращив глаза от ужаса и изумления, поднял распылитель.
– Прыгайте! – крикнул он.
Защитное стекло с грохотом преградило ей путь. Крафт выпустил струю гелия. Раздался рев пара. Студента окутал ледяной холод, заслонив восточный сектор лаборатории. Он ничего не видел и не слышал, в ушах звенело от боли, тело сотрясалось от удара. Крафт понял, что его отбросило назад, к дальнему подиуму. Плечо пронзила пульсирующая боль.
– Умри, ублюдок! Умри! – закричала Карлотта из-за стеклянной перегородки.
Существо корчилось, словно в агонии, а затем начало яростно расширяться. Оно росло, вздымалось, сметая остатки оштукатуренных стен на землю, как сахарную пудру. Половина
Карлотта рассмеялась. В бреду она представила, как космонавты стреляют в него из лазерных пистолетов. Она представила, как дальний конец Кентнер-стрит растворяется в снегопаде. Она представила, как мир обрушивается на него, навсегда погребая. Она убьет его. Убьет его, которого каким-то образом призвала, хотя он был за миллион световых лет.
Телевизор отлетел от стены гостиной. Штукатурка полетела на подиум и ограждения, соединяющие смотровую. Куски электрической схемы остались болтаться на стенах, защищенных ниобием, или отскочили в коридор за лабораторией. Наступил его апокалипсис, и Карлотта смеялась.
Затем, словно металлический рев, словно сотрясение всего здания, они услышали голос:
– Оставьте меня в покое!
Это был стон из глубин ада.
– Господи Иисусе! – воскликнул доктор Вебер. – Кто это кричал?
– Ее галлюцинация, доктор Вебер! – победно завопил Механ. – Вот кто!
Внезапно единственное прозрачное окно перед ними взорвалось внутрь, словно волна, и мелкие, но тяжелые осколки стекла посыпались на приборы, сканеры и всех наблюдателей. Доктора Кули и Механа вжало в спинки стульев. Декан Осборн упал на доктора Вебера, который, в свою очередь, ухватился за Гэри Шнайдермана.
– Боже мой, – закричал доктор Балчински, с трудом поднимаясь на ноги. – Убираемся отсюда к чертовой матери!
Но никто не пошевелился. Теперь вся комната была окутана зеленоватой дымкой. Все лица были освещены снизу странным сиянием вздувшейся светлой массы.
– Оставьте меня в покое! – повторил голос, когда сине-зеленая фигура вытянулась и выросла, заполняя комнату, вытягиваясь и раздуваясь, пока не поднялась над стеклянной стеной над Карлоттой. Она вжалась в угол, чувствуя неизбежный вакуум и понимая, что ее засосет в его объятия.
Мостик над ней колыхался, как лента на сильном ветру. Крафт увидел, что крепление его узкого пристанища надламывается, и вцепился в перила, не в состоянии выпустить распылитель с гелием. Аура заполнила комнату, поднимаясь над руинами, и показала ряд отверстий, похожих на эмбриональный мозг плода, светящихся вдоль чего-то похожего на позвоночник. Фигура тянулась вверх, все выше и выше, к смотровой, к подиуму, к Крафту.
– Убейте его! – закричала Карлотта.
Крафт распахнул клапан. Жидкий гелий во второй раз вырвался из распылителя. Осколки сосулек, оставшиеся от предыдущего взрыва, превратились в град. На этот раз Крафт был готов к отдаче. Он увидел, как зеленоватая жидкость почти сразу же превратилась в белую, устремившись через отверстия в пространство, в ауру, в самый нервный центр существа. Раздался раскат грома, порыв холодного воздуха пронизал его до мозга костей, и свет погас. В тот же миг он почувствовал, что мостик прогибается у него под ногами.