Сущность
Шрифт:
– Где мы, черт возьми? – спросила она.
– Рядом с Колорадо-авеню, – ответил Билли. – Оно там, за заводом.
Карлотта инстинктивно выехала на Колорадо-авеню. Потом еще снизила скорость. До сорока миль в час.
– Слушайте, дети, – сказала она, сдерживая в голосе истерику. – Все будет хорошо. Вы поняли? Вы все в порядке?
Она обернулась через плечо и увидела Джули на заднем сиденье. Та молчала. До жути перепуганная. На переднем сиденье, все еще завернутая в одеяло, Ким хватала воздух ртом, слишком шокированная, чтобы даже заплакать.
– Лучше завернись в это одеяло, Билл, – сказала она. – Мы едем к Синди.
Она повернула с Колорадо-авеню на север и теперь ехала с обычной скоростью в направлении ярких огней кинотеатров и мотелей Западного Голливуда.
– Где, черт…
– Поверни налево, – сказал Билли, накрываясь одеялом. – Нам почти до самого Голливуда.
Чудесным образом, словно двигаясь сама по себе, машина выехала на улицы, которые казались знакомыми: темные, потрескавшиеся, одиночные дома застилали большие многоэтажки.
– Здесь, – сказал Билли.
Карлотта остановилась перед огромным розовым зданием. На фасаде было написано El Escobar. Пожалуй, только это и отличало его от других жилых комплексов улицы. Из-за красно-синей гирлянды, которую кто-то выбрал в качестве освещения, пальмы перед домом походили на ужасные, болезненные растения.
Вся семья поднялась на крыльцо, Билли придерживал одеяло, чтобы не споткнуться.
– Так, – сказала Карлотта. – говорить буду я. Что бы я ни сказала, так и было. Если кто-то спросит вас о чем-нибудь, когда меня не будет рядом, скажете то же самое, – она огляделась. Девочки кивнули.
– Конечно, мам, – ответил Билли.
Карлотта позвонила в дверной звонок. «Какой нелепый у нас вид», – подумала она. Звонок – гудение – словно прорезал тишину ночи. Но никто не пришел. Карлотта нажала снова. А если никто не откроет? Затем рука медленно раздвинула шторы. Дверь сразу же открылась.
– Карлотта! – сказала Синди. – Билли! Что…
– О, Синди!
– Не плачь, милая. Заходи. Все. Скорее.
Синди была в махровом халате, волосы накручены на высокие большие бигуди, но Карлотте она казалась красоткой. Особенно сейчас. Крошечная квартирка с золотым потрепанным ковром, потрескавшимися за два года стенами, одинаковыми стульями и столом на кухне – таких квартир по всему городу десятки тысяч – была для Карлотты самым желанным и благословенным убежищем.
– Что такое? – спросила Синди. – Пожар?
– Нет, – ответила Карлотта. – Мы… нас выгнали из дома.
– Вас выгнали? Кто?
– Ну… нам надо было уехать…
– Надо? Я не понимаю. Что случилось?
Девочки начали плакать.
– Ох, детки, – сказала Синди. – Вы хотите остаться здесь, да? Конечно.
Синди поднялась со стула перед Карлоттой, подошла к шкафу в прихожей и вернулась с охапкой одеял и несколькими подушками. Через открытую дверь в спальню Карлотта слышала, как гнусаво храпит Джордж,
– Спасибо, Синди, – сказала Карлотта. – Не знаю, что бы я делала…
– А для чего еще друзья? – ответила Синди.
Она уложила девочек на диван, укрыв двумя одеялами. Билли свернулся рядом калачиком на нескольких огромных подушках. Синди наклонилась и прошептала Карлотте:
– Семейные проблемы? Это все Джерри, да?
– Нет-нет. Он не вернется еще шесть недель.
– Скажешь мне наедине? Когда детей не будет?
– Да. Спасибо тебе.
Синди накрыла девочек. Карлотта сняла платье и легла на пол.
– Тебе так нормально? – с тревогой спросила Синди.
– Так даже лучше для спины.
– Ладно. Запомните, ванная вон там. Идите, если нужно.
– Да хранит тебя Бог, Синди, – сказала Карлотта. – Мне так неловко…
– Пустяки. Поговорим с утра.
– Спокойной ночи, – пожелала Джули. Прозвучало так абсурдно. Будто она пришла в гости и не забыла про вежливость, ничего не зная о том, что здесь делает.
– Спокойной ночи, куколка, – ответила Синди. – Спите.
– Спокойной ночи, Синди, – сказала Карлотта.
Через тонкие стены Карлотта услышала, как Синди что-то говорит Джорджу. Тот немного поворчал, но Синди быстро его успокоила. В тишине квартиры Синди Билли уже уснул. Как и девочки. С Карлотты сходила паника. С каждой секундой из нее будто выкачивали энергию. Глаза наполнялись слезами – усталости, разочарования и страха. Она беззвучно плакала. Но это прошло, и не осталось сил ни на слезы, ни на мысли. Карлотта уснула. Они все спали. Без сновидений.
3
Солнечный свет озарил ромашки на кухонном столе, пол заблестел. Синди сидела в недоумении.
– Ты видела, как они вышли из стены?
– Не видела, – ответила Карлотта. – Но они были. Я их почувствовала.
– Животных?
– Я не знаю, что это было.
– И что они делали?
– Не особо много, – соврала Карлотта. – Ну, просто ходили, пытались меня потрогать…
– Господи!
– Царапали по стене. Опрокидывали вещи.
– Ты точно не спала?
– Клянусь, Синди. Я всему отдавала отчет. Разумеется, я сто раз все обдумала. Я не спала. Сидела до жути напуганная.
Синди покачала головой и присвистнула.
– И как долго это продолжалось?
– Почти неделю. Такое случилось два раза, а вчера снова, и я психанула. Схватила детей и сбежала. Просто не могла больше это выносить.
– Я тебя не виню, – успокоила Синди.
Затем задумчиво нахмурилась.
– Ну, – наконец сказала она, – ты не спятила. Я хорошо тебя знаю. Если ты боишься, на то есть причина. Ты одна из самых стойких моих знакомых.
– Тогда что это может быть, как думаешь? – спросила Карлотта. Синди продолжила смотреть на свою кружку с кофе и очень долго молчала. А потом подняла глаза на Карлотту.