Суть остров?
Шрифт:
Отскочили мы друг от друга, маячим в пределах прямой досягаемости, собираемся с мыслями… «Вот бы он ногой махнул» — это я про себя думаю, в надежде, что он именно это и попробует. Зачем? А вот зачем: разминки перед дракой не было, грунт, хотя и утоптанный, — неровный, неоднородный, одеты мы не по-спортивному, ожидать в таких условиях точности и скорости в ударе ногой — было бы неоправданным оптимизмом со стороны бьющего… На этом бы и поймать орла за хобот… Но он, хитрец, только руками финтит… Хорошо, я попробую… ложным ударом… Точно! Он только и ждал, когда я ногой взмахну: сразу же тык полшага в сторону и шаг вперед, чтобы встречным в челюсть меня пригладить… Но в результате сам получил, не ногой, правда, а кулаком в скулу. Башка у него — прямо
Ангел меня хранил, вернее земная ипостась его, тень майора Герциля, нашего армейского наставника по ближнему бою: только благодаря его дрессуре приучился я в любой драке рыскать сознанием по сторонам: этот битюг, наш секундант, бросился третьим в нашу махаловку, причем взял не мою сторону… Но я сразу же хорошо и удачно встретил его с левой, так, что он припал на карачки на несколько секунд, а когда встал — прежней силы и задора в нем уже не было… Эх, если бы я не пропускал ударов… Но я их пропускал. Боль — она даже сквозь адреналин боль, хорошо хоть, эти два героя «по-честному» дрались, без вспомогательных предметов… Н-да… Не знаю, как бы оно дальше там сложилось: только я успел еще раз поставить на четвереньки второго «лося», как — свисток! Воспоминание о свистке меня потом долго смешило, когда уже и синяки сошли… Короче: я наполовину оглушен, но держусь, а эти двое изрядно дальше моего прошли по пути в рукотворную нирвану; ан набежали военные вперемежку с лягавыми — смешанный патруль — и в таком плачевном виде всех троих повязали, повезли в лягавку.
Мне повезло несказанно: они меня практически не били, только при посадке в кунг и во время выемки, у отделения полиции. Моим коварным соперникам повезло гораздо меньше… Рассовали нас по трем разным камерам и моя аккурат возле дежурной комнаты, почти все слышно, хотя и не видно. Первого Бореля дернули в дежурку. Он там — бу-бу-бу, свиньи, поплатитесь, я капитан… Хрясь! И Матюги с обоих сторон. Хрясь еще! — половина матюгов стихла, кто-то из них стонет… Потом телефонные пол-разговора:
— Марко, ты? Короче, пузырь ставишь… Але? Дуй сюда, мы «служака» прихватили. Не, ну ты же давно мечтал… Нет, конечно, но уж два раза в рыло, даже три — позволю. И Джоху захвати, пусть тоже оттянется малость, их тут у нас много, на всех хватит…
Много? Это я — много? Да я здесь третий лишний. Хотя, если возьмутся бить — придется согласиться и потерпеть, — в чужой монастырь, как говорится…
Метелили двух капитанов «Службы» прилично; я сижу, такой, руки за спину в наручниках, прижавшись горячим ухом к стенке, слушаю и жду своей очереди. Казалось бы, с чего лягавым такую безрассудную храбрость проявлять — представителей «органов» топтать? Но они ребята ушлые, я их будущие оправдания слышал: «Скажем: некогда на месте было разбирать — кто и что. Есть приказ, есть военное положение. Они оказали сопротивление и… и!.. Парни! Всем внимание!… Они, эти уроды, не сразу нам признались… понимаете? Не сразу вынули и предъявили нам ихние „корочки“. Что же нам, жопы лизать хулиганам и убийцам? Во время военного положения, когда вся страна… и тэдэ и тэпэ… Просекаете? Только так! Третьего давайте, бабки говорили, что он, вроде, отдельно от них… Сюда его. А ты, Марко, звони в „Службу“ и срочным голосом докладывай о находке удостоверений. Пусть едут забирают. Конина с тебя, как договаривались. Как это за что, марамой? За доставленное удовольствие…'
Контора со Службой традиционно друг друга недолюбливают и уж не упустят случая безнаказанно поглумиться над соседями по силовому блоку. Если бы
Только-только поставили меня под ясны очи летёхе, дежурному офицеру, как звонок: это Служба среагировала на сигнал о поимке их сотрудников… Меня спросили насчет удостоверения, но найденное их не впечатлило: главный летёха кивнул просто — этот не с ними — и меня опять в камеру, опять ждать. Четверти часа не прошло — вваливаются двое с громкими голосами и начинают наводить свои, «служебные» порядки… С ними врач… Мама дорогая! Такого шелкового и лояльного к интересам «Службы» лягавого мне лично слышать не доводилось: вот-вот бросит чувак все наслуженное и попросится в Службу, простым вахтером!.. «Как только мы узнали… так точно!.. Мы же понимаем!.. Немедленно поручил унтер-офицеру позвонить и доложить.. Конечно! Готов извиниться, единственно, что ребята не в себе, угрожают, напраслину возводят… Виноват! Господа офицеры, конечно же, я только их возраст имел в ви… Слушаюсь. Вот протоколы допросов… Да в том-то и дело, что и пальцем не тронули! Несмотря на то, что они постоянно нам угрожали… Это их тот, третий, разделал, который в камере сидит… Пойдемте, конечно…"
И повел лейтенант Каймак этих инспекторов на экскурсию, ко мне в камеру, по пути докладывая мои установочные данные… А раненых капитанов — в дежурку пока, их там врач обрабатывает на скорую руку… Зашли, глянули на меня…
— И этого что — тоже пальцем не тронули??? — Ай да вопрос! Если бы летёха посмел задохнуться от возмущения за проявленные к нему подозрения — он бы так и сделал… Да и я бы даже на Страшном суде показал чистую правду: кроме пинка и затрещины на входе-выходе из крытого кузова, кунга, не трогали они меня… Тех — да, а меня — пока нет.
— Так точно. Ваши сотрудники постарались, на месте задержания, мы ни при чем.
— А вы что скажете?
Ничего я им не сказал, кивнул, да и все.
Их мой ответ устроил, они и вышли, не говоря более ни слова в мою сторону. А я остался.
Туда-сюда, прошло где-то с полчаса — подписали они какие-то протоколы, чего-то там пробубнили в свои трубки, и уехали, захватив с собой обоих моих противников. Те, кстати уж, говорили еще меньше моего при «инспекторах», если точнее — молчали мертво. Подозреваю, напортачили они своим поведением по служебной линии.
— Уснул? Вставай, с тобой теперь разберемся.
Посадили меня напротив лейтенанта Каймака, тот за столом смирно сидит, дубинки не касается… Имя… возраст… место работы… место жительства… Все и разбрелись кто куда из комнаты, остались мы вдвоем с лейтенантом.
— А ничего они тебя разукрасили, по-новогоднему. В чем дело было? — Он спрашивает, а я пытаюсь к зеркалу повернуться, да левый глаз совершенно заплыл, не раздвинуть усилиями лицевых мышц…
— Так ты же сам объяснил этим… чайникам… Прогуливались отдельно. Напали друг на друга, на почве внезапно вспыхнувших взаимно-неприязненных отношений.
— Ты не остри, ты смирно себя веди. И я тогда передохну, чаю выпью.
— Дуэль была, один на один. А тот, Монтега, который с ним был, взял и вмешался, двое на одного.
— Из-за бабы?
— Хм… Да. А откуда ты-то прознал? Они, вроде бы…
— Оттуда. Есть у нас свои каналы, тоже не пальцем деланы, хоть и не шпики. Ну, что дальше-то думать будем, «Сова», твоим сообщим, или как?.. — Прощупывает варианты, сукин сын, в том числе и взяточные… Может, дать, может — быстрее будет, нежели ждать, пока наши вызволят? Лучше бы без них, без «Совы»… Формально-то я нарушил приказ генерального, почистил рыло Борелю… Хотя и не тогда, и не в офисе…