Сутра о мудрости и глупости (Дзанлундо)
Шрифт:
Однако, уступая настояниям охотника, царь дал ему небольшой подарок и спросил:
– Не произошло ли чего-нибудь удивительного, когда ты убивал этого льва? Не случилось ли какого-либо знамения?
– Лев произнес восемь следующих слов, – отвечал охотник,- затем содрогнулись небо и земля, с безоблачного неба пошел дождь, и выпали неземные цветы.
Опечалился царь, услышав эти слова, и, породив мысль, исполненную веры, собрал всех советников и умудренных старцев, чтобы они растолковали слова, сказанные львом, но ни один не смог понять
В одной пустыне жил мудрый и многознающий риши по имени Шама. Царь пригласил этого риши к себе, и тот следующим образом объяснил слова льва:
– Смысл слов «я-ла-ла», – сказал он, – таков: «Сбривший волосы и носящий оранжевое духовное платье очень быстро освобождается от рождений и смертей». Смысл слов «ва-ша-са» таков: «Все сбрившие волосы и носящие оранжевое духовное платье, обладая знаком возвышенности, близки к нирване» Смысл слов «сва-ха» таков: «Сбривший волосы и носящий оранжевое духовное одеяние должен почитаться богами, людьми и всеми другими существами в мире».
Когда риши произнес эти слова, царь очень обрадовался, собрал восемьдесят четыре тысячи вассальных князей, приказал приготовить высокую колесницу, сделанную из семи драгоценностей, и положить на нее шкуру льва, чтобы все могли ее видеть, совершить приношения благовониями и цветами и поклониться ей. После этого сделали золотую раку, в нее положили шкуру льва, а над ней соорудили ступу. Все присутствовавшие при этом люди с добродетельными помыслами после своей смерти возродились божествами на небесах.
– Ананда, – сказал Победоносный, – в то время, в той жизни, лев, который с добром помыслил о человеке, одетом в оранжевое духовное одеяние, на протяжении ста тысяч калп был вселенским монархом-Чакравартином. Всем живым существам принося благо, он умножал благую заслугу и стал буддой. В то время, в той жизни, лев Идам тенпа – это я ныне. В то время, в той жизни, царь Даци, который почтил шкуру льва, на протяжении ста тысяч калп рождался лучшим среди богов и людей и творил добро. Сейчас это бодхисаттва Майтрейя. Риши того времени, той жизни,- ныне Шарипутра. Охотник же тот – это ныне Дэвадатта.
Многочисленные окружающие, выслушав рассказ Победоносного, возрадовались и попросили его:
– Да помыслит с милосердием о нас Победоносный, простит и в грех нам не поставит, если мы, не узнав возвышенное существо, дурно подумаем о нем.
И в милосердии своем Победоносный наставил их в Учении о четырех благородных истинах, отчего каждый в соответствии со своим прежним поведением обрел духовный плод. Некоторые обрели плод вступления в поток, одного возвращения, невозвращения и архатства. Некоторые породили помысел о наивысшем духовном пробуждении.
Ананда и вое многочисленные окружающие безмерно радовались оказанному Победоносным.
Глава пятидесятая.
История о черве
Так было однажды услышано мною. Победоносный пребывал в Раджагрихе, на Коршуньей скале.
Как-то раз Победоносный в окружении многих монахов пришел к пруду и, увидав червя, спросил:
– Кто из вас знает первопричину появления здесь этого червя?
Монахи подумали, но ни один из них не мог постичь эту первопричину, и они оказали:
– Мы не знаем.
– Слушайте хорошенько и запоминайте, -сказал им Победоносный, – а я вам разъясню первопричину появления здесь этого червя.
– Давно-давно, – сказал Победоносный, – в мир пришел будда по имени Випашьин, который, сотворив благо живым существам, удалился в нирвану. Десять тысяч монахов, пребывая в Учении этого будды, вели чистый, праведный образ жизни. Их обитель располагалась в горах в очень живописной местности. Вокруг росло множество цветущих и плодоносящих деревьев, между которыми находились родники и пруд для омовения.
Всемерно прилежая на пути праведности, все монахи обрели духовные плоды от первого до четвертого.
Как-то раз пятьсот торговцев решили отправиться в море за драгоценностями. По дороге они прибыли в эту горную обитель и увидали усердие монахов на пути праведной жизни. Посоветовавшись, купцы решили совершить пожертвование. Однако подателей милостыни было много, поэтому купцы, не улучив момента, чтобы выполнить свое намерение, поклонились монашеской общине и, отправляясь в путь, сказали:
– Если мы благополучно вернемся, то совершим пожертвование.
Монахи ничего не сказали, и купцы двинулись в путь.
За морем они добыли множество драгоценностей и, благополучно вернувшись назад, поднесли монашеской общине очень дорогой драгоценный камень, с тем чтобы монахи продали его и устроили себе совместную трапезу.
Монашеская община приняла драгоценность и передала ее [на хранение] монаху, ведавшему хозяйственными делами.
Случилось как-то раз так, что в монашескую общину перестала поступать дарственная еда. Монахи подумали: «Продадим драгоценность и купим пищи» – и сказали монаху, ведавшему хозяйственными делами:
– Давай драгоценность, поднесенную купцами!
– Купцы подарили эту драгоценность мне, но никак не вам, – возразил тот.
– Купцы подарили эту драгоценность общине, тебе ее дали только на сохранение, а не в подарок, – настаивали монахи.
Тогда тот монах разозлился и заявил:
– Если вам нечего будет жрать, кроме собственного дерьма, то все равно драгоценность останется моей, и нечего больше говорить!
Члены монашеской общины, видя, что тот монах разгневался и породил дурной помысел, разошлись каждый в свою сторону.