Суверен
Шрифт:
Вторая леди, хранившая молчание, заметила мой взгляд и вскинула бровь, давая понять, что считает подобное любопытство неуместным. Она была высока и стройна, и лицо ее казалось бы очень привлекательным, если бы его не портило выражение ледяной надменности. На ней был простой капор. Каштановые волосы, густые и вьющиеся, свободно рассыпались по плечам, свидетельствуя о том, что обладательница их не замужем. Меж тем молчаливой леди тоже было около тридцати лет. Впрочем, я заметил на ее белоснежной руке обручальное кольцо с крупным бриллиантом, вне всякого
В следующее мгновение я заметил на крыльце аббатского дома человека в коричневой мантии, который явно кого-то выглядывал. На шее на широкой голубой тесьме у него висела доска для писания с чернильницей, перьями и целой кипой бумаг.
Уловив исходившее от этого человека ощущение беспокойства, я понял, что передо мной Саймон Крейк собственной персоной. Что касается наружности, она мало помогла мне, ибо годы сделали моего бывшего однокашника почти неузнаваемым. Благодаря обильным придворным трапезам щеки Саймона округлились и пополнели, как, впрочем, и его талия; волосы, некогда густые и белокурые, напротив, изрядно поредели. Услышав мой зов, он обернулся, и встревоженное выражение его лица сменилось радостным. Придерживая свою доску, он бросился к нам и сжал мою руку.
– Мастер Шардлейк! Я сразу узнал вас. Годы отнеслись к вам милосердно, сэр. В отличие от меня волос у вас на голове предостаточно. Подумать только, вы даже не поседели!
– Да, это обстоятельство достойно удивления, – со смехом ответил я. – Ведь за минувшие годы мне не раз доводилось попадать в весьма серьезные переделки.
– Пресвятая Дева, мы не виделись более двадцати лет! – воскликнул Саймон. – За это время изменились не только мы, но и мир вокруг нас, – добавил он с печальной улыбкой.
– Вы правы, – кивнул я.
«В эти годы свершались великие дела, – мысленно отметил я, – церковная реформа, упразднение монастырей. Огромную часть страны захлестнуло восстание, которое с трудом удалось подавить. А еще умер мой отец».
– Что ж, рад встрече, – произнес я вслух. – Насколько мне известно, вы размещаете на постой джентльменов, прибывших в Йорк.
– Да, и признаюсь вам, это на редкость хлопотное занятие. Никогда мне не приходилось суетиться так, как во время королевского путешествия. Куда бы ни направлялся король, я должен приехать в город за несколько дней до прибытия всей процессии, дабы удостовериться, что у каждого члена свиты будет достойный кров. К тому же из-за дождей, размывших дороги, король постоянно меняет свои намерения.
– Вы выполняете подобные обязанности с самого начала королевского путешествия? – осведомился я.
– Да, – кивнул он. – Уму непостижимо, сколько трудностей мне уже пришлось преодолеть. Сами понимаете, у такого огромного количества людей уйма потребностей. Где бы мы ни остановились, приходится копать новые выгребные ямы. А как же иначе? Три тысячи человек, пять тысяч лошадей, и все желают исполнять свои
– По крайней мере, королевская свита щедро обеспечивает местных жителей навозом, который, как известно, является отличным удобрением, – усмехнулся я.
– Навоза мы оставляем более чем достаточно, – согласился Саймон. – А уж какое от него идет благоухание…
– Могу себе представить.
– Несмотря на новые выгребные ямы, мы изрядно загадили дорогу от Лондона до Халла, – продолжал свои сетования Саймон. – Ох, сэр, от всех этих забот у меня просто голова идет кругом. К тому же я очень скучаю по своей бедной жене, которая осталась в Лондоне.
– Так вы женаты?
– Как же иначе. Господь уже ниспослал нам семерых детей, – с гордостью сообщил Саймон. – А вы женаты, сэр?
– Нет, – коротко ответил я. – Позвольте вам представить моего помощника, мастера Барака.
Крейк устремил на Барака любопытный взгляд светло-голубых глаз.
– Вы поступили разумно, захватив с собой помощника, сэр, ведь работы предстоит много. Что до меня, я окружен лоботрясами, от которых помощи не дождешься. Приходится рассчитывать лишь на самого себя. С удовольствием поговорил бы с вами еще, но, увы, у меня каждая минута на счету. Идемте, я покажу вам вашу комнату.
– Красивый дом, – сказал я, указывая на особняк.
– Весьма, – кивнул Саймон. – Раньше он принадлежал аббату. Именно здесь остановится король. В честь этого события дом переименовали в королевский особняк.
– Надеюсь, мы еще найдем возможность встретиться и вдоволь побеседовать о добрых старых временах.
– Я тоже надеюсь на это, сэр. Так приятно будет вспомнить годы юности и…
Саймон осекся, завидев двух дам, появившихся из-за угла. На лице его мелькнуло затравленное выражение.
– Господи боже, – пробормотал он. – Только леди Рочфорд мне и не хватало…
Я невольно вздрогнул, ибо одно упоминание этого имени могло вызвать трепет у всякого. Все мы низко склонили головы в поклоне. Выпрямившись, я украдкой бросил взгляд на даму в пышном красном платье, которая как раз поравнялась с нами. На щеках ее по-прежнему полыхал гневный румянец, брови были сердито сдвинуты; очевидно, она пребывала в состоянии крайнего возбуждения. Стройная ее спутница, державшая в руках план, полученный у чиновника, вновь заметила мое любопытство и наградила меня очередным неодобрительным взглядом.
– Господин Крейк! – процедила леди Рочфорд. – Невежда, который составил этот план, не способен ответить на самый простой вопрос. Я желаю знать, существует ли в доме запасной выход, которым в случае пожара может воспользоваться королева. Она очень боится пожара, ибо во времена ее детства дом, в котором она жила в Хорсхэме, сгорел дотла и…
– Я очень сожалею, миледи, но…
– Оставьте свои сожаления при себе! Дженнет, дайте сюда план! Побыстрее!
Спутница леди Рочфорд протянула план Крейку. Он разложил лист пергамента на своей подвесной доске и несколько мгновений внимательно разглядывал.