Суздальско-Нижегородские князья, или Последние Рюриковичи на русском троне

Лялин Вячеслав

Иван IV Грозный писал: «И тако князь Василей и князь Иван Шуйские самовольством у меня в береженье учинилися, и тако воцаришася; а тех всех, которые отцу нашему и матери нашей главные изменники, ис поимания повыпускали и к себе их примирили. А князь Василей Шуйской на дядей наших княж Андреева дворе, сонмищем иудейским, отца нашего и нашего дьяка ближняго, Федора Мишурина изымав, поворовавши, убили; и князь Ивана Федоровича Бельского и иных многих в разная места заточиша, и на царство вооружишася, и Данила митрополита сведши с митрополия в заточении послаша: и тако свое хотение во всем улучиша, и сами убо царствовати начата. Нас же, со единородным братом, святопочившим Георгием, питати начаша, яко иностранных или яко убожайшую чадь. Якова же пострадах во одеянии и во алкавши!

Во всем бо сем воли несть; но вся не по своей воли и не по времени юности. Едино воспомяну: нам бо во юности детства играюще, а князь Иван Васильевич Шуйской седит на лавке, локтем опершнся, о отца нашего о постелю ногу положив; к нам же не приклоняся не токмо родительски, но еже властелински, яко рабское же, ниже начало обретеся. И таковая гордыня кто может понести? Како же исчести таковыя бедне страдания многая, яже в юности пострадах? Многажды позно ядох не по своей воле.

А казну деда и отца нашего бесчисленную себе поимаша; и таково в той нашей казне исковавши себе сосуды злати и сребряни и имена на них родителей своих подписаша, бутто их родительское стяжание; а всем людей ведомо: при матери нашей и у князя Ивана Шуйского шуба была мухояр зелен на куницах, да и те ветхи; и коли бы то их была старина, и чем было суды ковати, ино лутчи бы шуба перемепити, да во излишнем суды ковати. Что же о казне дядь наших и глаголати? Все себе восхитиша. По всем на грады и села наскочиша, и тако горчайшим мучением, многоразличными виды, имения ту живущих без милости пограбиша».

Из приведённого текста видно, что обвинения, предъявленные царём князьям Шуйским были очень серьёзными.

Иван IV обвинял своих опекунов в казнокрадстве, в неуважении к имени своей матери, в расправах над боярами и, наконец, в собственном плохом воспитании.

Этот документ на долгие годы стал характеристикой правления Шуйских и никогда не подвергался какому-либо анализу. Хотя следует учитывать, что данное высказывание было сделано Иван IV Грозным, во время его полемики со своим политическим оппонентом князем Андреем Курбским, и является не констатацией его юношеских впечатлений, а ответом на предъявление обвинения в плохом управлении страной и тирании по отношении к своим подданным.

С помощью такой политической демагогии, царь пытался оправдать свои жестокие поступки, в отношении собственных подданных, и военные неудачи во внешней политике. Словом, Иван IV хотел списать все свои неудачи и злобный неуравновешенный характер на своих опекунов. Казнив множество своих подданных, в том числе и высших государственных сановников, совершенно нелепо обвинять кого-либо в гонениях на бояр.

Итоги правления Шуйских

Долгое царствование Ивана IV Грозного делится на различные периоды, в зависимости от проводимой политики.

Период управления страной князьями Шуйскими большинством историков, в силу малоизученности, характеризуется как время политической нестабильности и боярской реакции.

Вот что пишет Н. М. Карамзин: «Владычество Шуйских ознаменовалось слабостию и робким малодушием в Политике Московской: Бояре даже не смели ответствовать Саип-Гирею на его угрозы; спешили отправить в Тавриду знатного Посла и купить вероломный союз варвара обязательством не воевать Казани; а Царь Казанский, уверяя нас в своем миролюбии, хотел, чтобы мы ежегодно присылали ему дары в знак уважения. …казанцы два года непрестанно злодействовали в областях Нижнего, Балахны, Мурома, Мещеры, Гороховца, Владимира, Шуи, Юрьевца, Костромы, Кинешмы, Галича, Тотьмы, Устюга, Вологды. Вятки, Перми; являлись единственно толпами, жгли, убивали, пленили, так что один из Летописцев сравнивает бедствия сего времени с Батыевым нашествием, говоря: „Батый протек молниею Русскую землю: Казанцы же не выходили из ее пределов и лили кровь Христиан как воду. Беззащитные укрывались в лесах и в пещерах; места бывших селений заросли диким кустарником. Обратив монастыри в пепел, неверные жили и спали в церквах, пили из святых сосудов, обдирали иконы для украшения жен своих усерязями и монистами; сыпали горящие уголья в сапоги Инокам и

заставляли их плясать; оскверняли юных Монахинь; кого не брали в плен, тем выкалывали глаза, обрезывали уши, нос; отсекали руки, ноги и — что всего ужаснее — многих приводили в Веру свою, а сии несчастные сами гнали Христиан как лютые враги их. Пишу не по слуху, но виденное мною и чего никогда забыть не могу“. Что делали Правители Государства, Бояре? Хвалились своим терпением пред Ханом Саип-Гиреем, изъясняясь, что Казанцы терзают Россию, а мы, в угодность ему, не двигаем ни волоса для защиты своей земли! Бояре хотели единственно мира и не имели его; заключили союз с Ханом Саип-Гиреем и видели бесполезность оного. Послы Ханские были в Москве, а сын его, Иминь, с шайками своих разбойников грабил в Коширском уезде. Мы удовольствовались извинением, что Иминь не слушается отца и поступает самовольно».

А князю Ивану Васильевичу Шуйскому дана ещё более негативная характеристика. «Россия уже знала Шуйского и не могла ожидать от его правления ни мудрости, ни чистого усердия к государственному благу; могла единственно надеяться, что власть сего человека, снисканная явным беззаконием, не продолжится. Князь Иван Шуйский самовластно свергнул двух Митрополитов единственно по личной к ним ненависти, без всякого суда и законного предлога. Духовенство молчало и повиновалось. — Все прежние насилия, несправедливости возобновились. Льгота и права, данные областным жителям в благословенное господствование Князя Бельского, уничтожились происками Наместников. Россия сделалась опять добычею клевретов, ближних и слуг Шуйского».

Такое заявление не совсем соответствует действительности. Боярская реакция относится к числу исторических мифов.

Это время подлинного экономического рассвета и политической стабильности. Бояре, не бесцельно просиживали в Думе, они занимались государственными делами. К примеру, во внешней политике были достигнуты большие успехи, и не с помощью военных действий, а путем дипломатических переговоров.

Русское посольство с почётом было принято в Турции султаном и Константинопольским православным патриархом. Между Турцией и Русским государством были подтверждены дружественные отношения.

Налажены дипломатические контакты со шведским королевством. Был продлён торговый договор с Ганзою. Возобновлён военно-политический союз с астраханским ханом Абдул-Рахманом, пришедшим к власти в 1540 году.

Ногайская орда искала союза и покровительства Москвы.

И самое главное поддерживался мир с Литвой и Польшей. В 1542 году в Москве было на семь лет продлено перемирие с Литвой.

Эта мирная передышка с давними врагами, в преддверии бурных военных событий последующего времени царствования Ивана IV Грозного, благотворно отразилась на экономическом и демографическом развитии страны. Что впоследствии позволило царю Ивану IV Грозному вести многолетнюю и изнурительную Ливонскую войну.

Не менее успешны были в этот период и военные действия. В декабре 1540 года, когда в пределы России пытался вторгнутся новый казанский хан Сафа-Гирей, он был встречен русской армией под Муромом и разбит.

Хан «бежал назад, и так скоро, что Воеводы Московские не догнали его. — Сей не весьма удачный поход умножил число недовольных в Казани: тамошние Князья и знатнейший из них, Булат, тайно писали в Москву, чтобы государь послал к ним войско; что они готовы убить или выдать нам Сафа-Гирея, который, отнимая собственность у Вельмож и народа, шлет казну в Тавриду».

Следует так же отметить, что в период правления Шуйских не было народных возмущений, ни выступлений служилого сословия.

Главная заслуга князей Шуйских в том, что они сохранили целостность государства и незыблемость монаршей власти, а не растащили Московское княжество на мелкие уделы, хотя у них была такая возможность.

Более того Шуйские ничего не сделали для себя. Не наделили себя удельными владениями, не захватили новые земли, даже не посягнули на казну великой княгини, а все богатства, накопленные Еленой Глинской, отдельно от государственной казны, по утверждению, их главного обвинителя Ивана IV, передали в главную великокняжескую казну.