Суженая для Альфы, или Как обрести счастье
Шрифт:
— Чем это отличается от предыдущего предложения? — иронично задрала бровь, ожидая подвоха, — я буду единственной женой?
Альтаир замолчал, в задумчивости обводя ее лицо глазами.
— Такого пообещать не могу, — не стал юлить, — даже магу не позволено занимать место альфа-самки, это основа нашей сути, если бы ты была способна к обороту и смогла бы физически превосходить претенденток на это место и в то же время подавлять их своей волей, а это даже среди чистокровных сук редкое явление, то тогда да, я бы незамедлительно предложил тебе быть моей единственной женой.
— В чем тогда смысл
— Парность создана для выведения лучшего потомства, — склонил голову набок, — это генетика, набор определенных генов, ничего больше, а вот наша иерархия основана на тысячелетиях войн, клановых делений и борьбы за место в стаях, будь женщина хоть трижды способна родить сильных оборотней, как она поведет за собой самок, если не способна их усмирить и поставить на место?
Наира хмыкнула.
— У людей это называется характер, — глаза ее в гневе блеснули.
— То, что работает у людей, — губы его в напряжении сжались, — неприемлемо у нас, будь любой человек хоть тысячу раз умнее, решительнее, ни одна, даже самая слабая самка повиноваться ему не будет, и знаешь почему? Это инстинкты, наши инстинкты, в отличие от обычных животных, заточены на себе подобных и более сильных особей двуликих, и как бы мы не выглядели и не были похожи на людей, подчиняемся только зверю внутри нас, а вот он повинуется только силе более сильного зверя.
— Даже дракону? — сама не ожидала от себя такого вопроса, но слово не птица, обратно в клетку не загонишь.
— Нет, — улыбнулся, — не забывай про видовые различия, где ты видела, чтобы волк подчинялся рептилии?
— Но браки ведь между вервольфами и лисами, к примеру, бывают же, — не понимала всех этих сложностей.
— Для обычных оборотней такие браки не редкость, — сказал Альтаир, — да и среди глав кланов рокировки детей тоже возможны, все же лисы и койоты тоже из семейства волчьих.
Наира не знала, что сказать, да и разговор на эту тему продолжать не хотелось, мнения своего она не поменяла и становиться рабыней не желала. И пусть все это маскировалась под должность жены и флёр приличий, ни магией, ни чем другим он ее не заманит. В итоге все закончится одним — появится другая женщина, а этого она не приемлет. У ее мужчины должна быть только она одна, никаких интрижек на стороне, никаких соперниц, даже намеков на адюльтер. Собственнические инстинкты в ней были сильны, и даже сейчас она боролась с зарождающейся в ее душе сжигающей ревностью.
— Скажи, — старалась перевести тему, — такие, как ты, могут входить в чужие сны?
Не давал ей покоя тот сон.
— Нет, оборотни к магии не способны, а сновидения — это раздел магии, — и не стал ничего добавлять.
Удивился, насколько его девочка не разбирается в таких элементарных вещах. И размышлял, в какой семье она выросла, что за родители вырастили ее, такую невинную. Удивительно, но это нравилось его волку, тот почти что лужей не растекался от одного ее наивного незамутненного взгляда. Ему хотелось быть ей каменной стеной,
Включив все свое мужское обаяние, так влияющее на самочек, соблазнял ее тембром голоса, мимолетными касаниями, выделяемыми зверем феромонами и выжидал, когда она сама потянется. Знал, что по ночам она подолгу не могла уснуть, девичье лоно истекало от желания, дыхание учащалось, и отголосок ее зверя зазывно рычал, призывая своего самца покрыть ее.
— У тебя красивый цвет волос, — навис над ней тенью, поглаживая ухоженную прядь, — от мамы достался?
— Да, — его близость сводила с ума, хотелось снова ощутить, как крепкие руки обхватывают талию, прижимают к себе, а губы опаляют ее кожу.
— У нашей дочери будут такие же волосы, — приблизился к ее виску, вдыхая аромат, казалось, слегка рыча от возбуждения, — как же приятно будет заниматься самим процессом ее создания.
Расщелину между бедер воспламенило огнем, когда клитора коснулись мужские пальцы, слегка поглаживая, дразня свою девочку и себя. К ее бедру прижалось что-то упругое и твердое, сдерживаемое лишь тканью джинс. Словно отвечая на ее желания, губы очертили контур шеи, прошлись по подбородку, вовлекли ее в поцелуй, казалось, выпивая тяжелое дыхание до дна, заставляя ее забываться и терять себя. Сознание туманилось, настраиваясь только на получение удовольствия, соображалось туго, но в какой-то момент она вскрикнула, находясь почти у грани. И Альтаир отстранился, оставляя ее сгорать он неудовлетворенного желания.
— Прости, — уткнулся лбом в лоб, — ты слишком слаба, я лучше пойду.
И не давая ей ни слова вставить, ушел, хлопнув дверью.
Пусть девочка помучается, чем дольше будет пытка, тем слаще будет их соединение. Мужчина кривовато улыбнулся, поправил свое хозяйство и сделал шаг в сторону от двери, борясь с искушением вернуться и взять свое, довести начатое до конца.
Наира застонала, с силой ударила по подушке и уткнулась в нее, бормоча проклятья. Свела ноги вместе, стараясь остудить пылающее от страсти лоно, но никак не могла унять пожар, охвативший все ее тело.
Глава 12
— Нррравится?
Чешуя блестела на солнце, отдавая черными бликами неограненного опала. Крылья изгибались, держась на весу, демонстрируя стать и красоту. Хвост в виде стрелы отбивал четкий ритм, поднимая песок с земли, создавая мутное облако мелких частиц пыли. Литое мускулистое тело демонстрировало силу и мощь зверя, способного охотника, настоящего хищника.
— Красивый, — прошептала в ответ, завороженная грациозными движениями дивного существа.