Суженая для дракона
Шрифт:
— Мне заранее жаль того самоубийцу.
Вика хмыкнула: в этом весь Эдик. До жути самоуверен. Ему и в голову не пришло, что «самоубийцей» может оказаться кто-то из богов или демонов.
Между тем Эдик сел рядом с Викой, наклонился к ее губам и начал водить по ним языком. Вика среагировала быстро: кончин языка был прикушен. Эдик ойкнул, затем нехорошо ухмыльнулся, наклонился еще ниже и на этот раз, без игр; впился в ее губы поцелуем.
Вике было лень заниматься сексом. Ей хотелось обычных ласк и неги. Но Эдик жаждал отмщения за свои потраченные нервы и прикушенный язык. А потому
«Значит, так, да? — появилась в голове мысль. — Ладно, умник. Я тебе тоже покажу, на что способна».
И пока Эдик, наклонившись, целовал Вику, ее рука скользнула к его уже напряженным гениталиям. Кончики пальцев пробежались по головке и стволу. Эдик, видно, не ожидавший такого, вздрогнул, оторвался от губ Вики, взглянул на нее потемневшими от возбуждения глазами.
— Женщина, не доводи.
— Ой, боюсь, — фыркнула Вика.
В эту игру можно было играть вдвоем, что Вика и собиралась продемонстрировать одному чересчур наглому дракону.
Глава 53
Вполне ожидаемо, что после визита богини любви в жизнях многих аристократов произошли серьезные изменения. Аорон рассказал Эдуарду и о криках со скандалами, и о драках между мужчинами.
— И это представители высшего общества, — поморщился Эдуард, выслушав рассказ. — Теперь половина разведется, а половина так и продолжит жить вместе.
— Ты не одобряешь ни то, ни другое, — заметил Аорон.
Эдуард досадливо дернул плечом:
— Я не одобряю появление богини любви среди придворных. Зачем она решила показаться им? Чего хотела добиться? Массовых разводов?
— Возможно, она дала им понять, что теперь будет усердней следить за заключаемыми браками, — пожал плечами Аорон.
Эдуард фыркнул. В древности считалось, что без благословления богини любви брак будет неудачным, потомства пара может не дождаться и, скорее всего, быстро разведется. Поэтому все собиравшиеся к алтарю старались показать богине силу своих чувств. Да что там «в древности». Родители Эдуарда тоже сначала полюбили друг друга, а уж потом пошли просить у богини благословления. Сам Эдуард не верил в подобную необходимость, считал ее пережитком прошлого. До вчерашнего дня. До тех пор, пока в стенах дворца не появилась мать Вики и Светы.
— Тебя добить? — словно прочитал его мысли Аорон. Они сидели вдвоем в одной из гостиных и пили коньяк, тот самый земной напиток, который Вика попросила отца привезти с Земли. Вкус напитка Эдуард оценил сразу и сейчас с удовольствием расслаблялся с рюмкой в руке. — Только ты рюмку подальше отставь. И коньяк проглоти.
Эдуард подозрительно посмотрел на приятеля, но рюмку убрал и коньяк проглотил.
— Твоя теща собирается появиться на том показе, что устраивают девочки.
Эдуард мрачно выругался и подавил желание разнести все вокруг, обернувшись драконом. Вот только в городе богини любви и не хватало для полного счастья. Чьего только, непонятно.
— Я знал, что ты оценишь новость, — кивнул Аорон.
— И когда он? Этот показ?
— Через семь-восемь дней. Как платья дошьют, так и устроят.
Прелестно.
— Не кривись. Все могло быть хуже.
— Например? — что именно могло быть хуже в подобной ситуации, Эдуард просто себе не представлял.
— Например, родители могли бы забрать твою супругу в другой мир и держать там, пока она не родит. Как тебе несколько месяцев воздержания?
Эдуард повторил ругань, на этот раз разнообразив ее и добавив к фразам троллей выражения вампиров, гоблинов и самих демонов.
Аорон довольно усмехнулся и вернулся к рюмке с коньяком. Эдуард, поколебавшись, последовал его примеру.
Дела постепенно налаживались, и Вика мысленно уже потирала руки в предвкушении грандиозных улучшений, при этом боясь сглазить. Через сутки должен был состояться второй показ мод. Слухи о нем несколько дней ходили по городу. И работники дома мод доложили Свете, что несколько жен и дочерей крупных торговцев останавливали их на улице с вопросами, как попасть на показ.
Сестры договорились заранее, что продавать свои наряды станут всем слоям населения. Так быстрей и вещи разойдутся, и деньги заработаются. А потому ближе к «дню X» на дверях дома мод появилось объявление, гласившее, что каждый желающий, независимо от социально положения, сможет посетить показ. Рассаживать народ, конечно, Вика со Светой собирались в разных частях зала, чтобы герцогини не возмущались соседству с купчихами.
— Он меня замуж позвал, — Света сидела в кабинете, в уютном кресле, с чашкой свежесваренного кофе в руках. Вика устроилась напротив, с чашкой чая. — А я не хочу.
— Альберт? — уточнила Вика.
— А то тут рядом есть какой-то другой нахальный оборотень, — фыркнула Света.
— А почему не хочешь? — Вика зевнула. Ночь вышла бурной, и ей теперь хотелось спать.
— Он еще в любви не признался! Сам! Вслух!
— Зачем? — не поняла Вика. — Мама показала, что вас связывает.
— Это не то, — поморщилась Света. — Мне нужно его признание!
— А если не признается? — насмешливо уточнила Вика. — Так до старости лет и будешь ждать?
— Выйду за другого, — легкомысленно пожала плечами Света.
— Ага, ага. Маме об этом скажи. А я постою рядом и послушаю, что тебе ответит наша богиня любви.
Света недовольно передернула плечами:
— Вот и рождайся потом у всяких богов.
Вика весело расхохоталась. У них с Эдиком в личном плане все было отлично. Да, он тоже не признался в любви. Но любит же. Что еще надо? Выданная замуж против воли, Вика к подобным признаниям относилась равнодушно.
Теперь, когда у них с Эдиком должен был родиться ребенок, Вика начала проще смотреть на многие вещи. Она по-прежнему готова была сражаться за свою свободу и возможность дела то, что хочется, но теперь уже для нее дела стали важнее слов. А Эдик, хоть и ворчал постоянно по поводу и без, показал себя заботливым и нежным мужем. Вика надеялась, что и отцом он будет хорошим.