Суженая
Шрифт:
Из того, что мне удалось увидеть, а обзор без возможности повернуть голову был скверный, хорошего было мало. Никого из членов команды и гарнизона базы не было на нашем пути! Меня же целенаправленно и скоро куда-то несли. На карангарский звездолет!
А там было как-то сумеречно, если не темно, что совсем лишило меня возможности ориентироваться в пространстве. Я понимала лишь, что мы движемся. И довольно долго. Под конец меня куда-то положили и оставили одну, фактически в темноте. Однако пролежала я недолго. Внезапно, словно по щелчку, оцепенение спало. Боясь поверить в это, я осторожно пошевелила
Не отводя от мужчины взгляда, резко поднялась и села на выдвижной корабельной кровати. Что случится теперь? Для меня он сейчас ощущался совсем не так, как полгода назад, он был… чужим. Не дорогим, своим, в каком-то смысле близким. Нет! Я оледенела за эти полгода. Я заставила… научила…вынудила себя считать его врагом! Муэн, словно собираясь с мыслями, или давая мне время примириться с ситуацией, спокойно переодевался, явно совершая привычные до автоматизма действия, отдыхая после напряжения… боя.
«Наших уже нет… в живых?» — вспыхнул в голове вопрос, от которого стало страшно. — «Тех, с кем еще вчера была рядом, разговаривала, смеялась…»
От этой мысли обострилось чувство вины: я-то жива! И карангарец стал вдвойне ненавистен. Он уже не был для меня Муэном, он стал врагом. Однозначно и отчетливо это осознала. И как от врага ничего хорошего я от него не ждала…
— Нола, — маран стянул эту их ненавистную форму, устало потер лицо и таким узнаваемым жестом расплел волосы, — ты стремишься изничтожить меня взглядом?
— Вы все заслуживаете только уничтожения, чудовища. Безжалостные монстры! И ты первый в списке, — прошипела я то, что лежало на поверхности души.
Муэн довольно долго молча вглядывался в меня алым взглядом, прежде чем грустно вздохнул:
— Ясно. Что ж, прими тогда к сведению, что ты отныне в плену у чудовища.
— Я не подчинюсь, никогда, — в запале гнева шептала я, истово веря в этот момент, что справлюсь со всем.
И отвела взгляд, невольно осматриваясь вокруг. Помещение очевидно принадлежало мужчине, обстановка была аскетично простой, единственным украшением помещения служила небольшая коллекция, судя по всему, оружия. Не все из висящего на стене неподалеку я могла опознать, но что предметы носили характер колюще-режущего оружия — я осознала.
— Что-то не заметил, чтобы от тебя что-то требовали… — буркнул карангарец, отворачиваясь к противоположенной стене, на всем пространстве которой был какой-то странноватый экран.
«Вот уж нет, — с чувством горечи подумала я, — требуешь… безмолвно требуешь сделать вид, что все нормально, как раньше, что не случилось сейчас всех этих смертей, что я должна просто забыть о них, радуясь собственному спасению…»
Взгляд вновь скользнул по оружию, а я внезапно поняла: вот он, шанс! Шанс отомстить, шанс совершить возмездие!.. И я чувствовала, что в этом мое высшее предназначение… Перед глазами в долю секунды лицо за лицом встали те люди, что пережили горе утраты близких. Те, с кем я столько времени провела за эти полгода. А я…. вот сейчас я могла облегчить их боль… и хоть немного свою вину…
Не задумываясь, действуя инстинктивно, я схватила со стены какую-то округлую, заостренную с одного края, пластину и, рывком подскочив с кровати, с размаху и со всей силы всадила ее в спину карангарцу…
«Убить его!» — в голове набатом стучала единственная мысль. — «Должна я. Именно я! Освободиться…»
Муэн вздрогнул, резко обернувшись от экрана, на котором что-то сосредоточенно искал, и перехватил мою руку, удерживая на месте. Другую ладонь завел назад, вырвав из спины опасную пластину. Я невольно взглянула на нее и увидела кровь… алую… человеческую. Ею было покрыто лезвие оружия и часть его руки. Задохнувшись от ужаса и внезапно осознав, что натворила — напала на другое живое существо — я испуганно вскинула взгляд на лицо мужчины, встретив его суровый алый взор.
— Ударила в спину, — спокойно и медленно, а от того еще более страшно протянул карангарец. — Значит так…
Ужас накрыл сознание полностью, и я поддалась душевному порыву, сбежав в темноту забытья. Слишком много потрясений за раз.
Очнулась резко, сразу вспомнив, что только что случилось. И поняла… что связана! Вернее, руки были связаны плотным гибким ремешком. А еще… он меня раздел.
Обнаженное тело приятно холодила ткань укрывавшей материи, видимо покрывала. Я открыла глаза и сразу наткнулась взглядом на Муэна. Он сидел на краю кровати и смотрел на меня.
— Очнулась? — голос звучал спокойно.
Я только сухо сглотнула, скользнув взглядом ниже на его грудь, на которой сейчас зеленой лентой виднелась эластичная повязка. Поднять взгляд на его лицо уже не решалась. Но и раскаяния не ощущала — он это заслужил. Скорее, сожалела о неудаче. О неудаче попытки побега из замкнутого кольца собственных чувств и страданий.
— Еще желание сделать глупость есть?
Я промолчала, решив, что буду игнорировать его, чтобы не происходило. Муэн выждал немного и пожал плечами, впрочем, тут же поморщившись от боли. И… подтолкнув меня к стене, стал устраиваться рядом.
— Тогда я спать, устал за последнее время неимоверно. И наконец-то я высплюсь.
— Еще бы, — не сдержалась я от ненавистного шепота, — убивать столько нелегко!
— Лучше помолчи, — недобро посоветовал Муэн. И в голосе помимо усталости сквозило предупреждение, заставившее меня оборвать готовую вырваться фразу.
Вопреки моему безмолвному сопротивлению, карангарец обхватил меня одной рукой и, притиснув к себе, заснул. Я же спать не могла. Так и лежала час за часом, мучаясь чувством вины и страха, размышляя о несправедливости случившегося. Земля обречена!
Дыхание спящего рядом мужчины было ровным и расслабленным. Это его спокойствие лишь сильнее ожесточало меня, побуждая к принятию самых категоричных решений. В следующий раз, а он будет — я верила, не ошибусь!
Когда Муэн проснулся, мои силы изрядно иссякли, ощущалась усталость.
— Так и не спала? — первым делом, взглянув на меня и сонно потягиваясь, уточнил он.
Я молча отвернула голову к стене.
Карангарец неожиданно засмеялся и, весьма собственнически обхватив мою грудь руками, слегка ее потер ладонью.