Суженая
Шрифт:
Не знаю почему, но это зримое подтверждение нашей связи (даже с учетом того, что я еще не понимала, как оно случилось и почему) произвело на меня сильнейшее впечатление. Я как-то сразу поняла, почувствовала, что это — незыблемая истина, что Муэн не был голословен, когда говорил о неотвратимости. И внутренним чутьем я приняла эту истину сразу. И нашу близость.
При этом горечь гражданки земного союза, в полной мере испытавшей на себе бремя войны, никуда не ушла. И обида на него за то, что бросил одну, оставил вдалеке от себя, что — и это сейчас стало мне очевидно — все это время жила в моей душе, не пропала. К
«Потребую от него объяснений» — решила я, устало откидываясь на кровать. Изматывающее напряжение и жестокий утренний эксперимент карангарца, вкупе с бессонной ночью, меня подкосил. По его реакции смогу и судить о его отношении и намерениях относительно меня. Из этого буду исходить в дальнейшем поведении. И смогу определиться для себя: примирюсь ли с таким мужем, приму для себя его суть, закрою глаза на его роль в уничтожении моей расы, стану ли предательницей… Решение было не из простых, и я подозревала, что при любом выборе душу будет до конца жизни отягощать вина. Одно было бесспорно на Карангаре я надолго. И от Муэна мне не убежать.
Глава 8
Проснулась с ощущением чужого прикосновения, ласки… Маран, скользя пальцами по лицу, едва ощутимо касался его. Невольно задержав дыхание от нахлынувших эмоций, выдала себя. Сердце защемило ощущением близкого тепла и одновременно пониманием едва ли не глухой безысходности нашей несовместимости. Моральной… Эта война лишила нас любого шанса на счастье, при том что я в душе не сомневалась, что нам будет хорошо друг с другом.
Муэн отстранился, но я слышала его дыхание и понимала, что мужчина остался рядом.
Плавно приоткрыла глаза. В помещении было темно, я лишь угадывала очертания его силуэта.
— Ты поэтому брачные обязательства предъявил? — вдруг подумала об этом.
— Да, когда нашел тебя, сразу подал заявку, хотел соблюсти все ваши условности, — Муэн на мой спонтанный вопрос ответил. Голос в темноте звучал негромко, как-то успокаивающе, поэтому я осталась лежать, продолжая всматриваться в мужчину. А Муэн, выдержав паузу, размеренным тоном добавил. — И ты отказала мне…
«Отказала?» — я растерялась. И только потом сообразила, что гражданке Земли не пристало отвечать на предложение врага согласием. Ответили за меня, да и вряд ли я ответила бы иначе… в тех обстоятельствах.
Помолчав, решила беседу продолжить. При этом интуитивно боялась задевать самый острый вопрос — войну.
— А почему ты меня искал? Из-за этих… знаков?
— В каком-то смысле. Знаки — это синры, символ объединения у нас. У меня не было иного выхода, или найти тебя, или так и жить… в одиночестве.
— Это так серьезно? — мой шепот. — И как они смогли появиться у меня?
— Для меня серьезно, для тебя… полагаю, что нет. Но для твоей бабушки, ведь она подарила тебе оберег, все так же было серьезным, уверен, — и снова усталый вздох.
— Ты о камне?
— Да, о нем. Это очень необычный камешек, вернее, сплав из нескольких ингредиентов. Он наполнен той же энергией, что врата миров. Это место, где сходятся галактики, где соприкасается материя сотворения. Так считается у нас, и хоть ты и не веришь в сказки, уверяю — это реальность. Когда-то наши предки пришли на планету через такие врата. Но опасно было оставлять
— Ох, — выдохнула я, сразу вспомнив все былины и предания, что рассказывала бабушка.
Она точно знала…
— Да, ворота стали непреодолимы, но… свою магию не утратили. Мы верим, что возле них особое энергетическое поле, что усиливает призыв…
— Призыв? — непонимающе перебила я.
— Да, по достижению определенного возраста любой юноша или девушка на Карангаре может прийти туда и позвать… свою пару. И она обязательно откликнется, отзовется душой, сердцем потянется ближе. В общем, придет туда же. И стоит молодым людям коснуться друг друга, как их навсегда свяжет особыми узами, печатью которых и являются синры. Приходить можно на протяжении года. И я приходил… и звал… И получил отклик — однажды пришла она, необычная маленькая девочка с незабываемыми рыжими волосами, пришла из-за ворот! — Муэн уже не рассказывал, он сам, скорее, погрузился в воспоминания. По эмоциям, ощущавшимся в его голосе, я поняла, что сейчас он вновь мысленно переживал эти мгновения.
— Я… — почти беззвучно шепнула мужчине.
— Да, ты. И знаешь, есть одна странность у ворот. Они неодолимы для всех, но только не для тех, кто призван. Стоит сквозь них увидеть друг друга, почувствовать, соприкоснуться … и они срабатывают! Мы способны при таком контакте внушить необходимость перехода, заглушить возникший страх своей пары. Такие случаи были, но очень редко. А с тобой не получилось… Я почувствовал тебя, коснулся, увидел, осознал, что обрел пару, но… ты не ушла за мной.
— Подарок бабушки! — оглушенная этой мыслью, пробормотала в ответ.
— Да, теперь я знаю об этом. Но тогда… осознав, что ворота вновь сомкнулись, оставив тебя где-то за много световых лет от меня, что обрел синры, но не пару… я словно обезумел. Я был обречен на одиночество, на страдания неприкаянного, ведь для меня отныне не было места нигде в моем мире. Для меня был лишь один путь — поиск. А я был так юн, произошедшее едва не сломило меня.
Слушая карангарца, сама не ощущала слез, что струились из глаз. Мне было жаль того мальчика, мне было жаль себя. Но и бабушку я понимала. Даже сейчас я не представляла, как пережила бы ужас случившегося, утяни он меня тогда за собой, лиши семьи и привычного мира. Наверное, сошла бы с ума.
— А ничего нельзя было изменить? — собственный голос звучал надломленно.
— Нет, моя душа нашла во Вселенной свою половину, ту, что откликнулась на призыв. И когда я осознал это, то понял, что у меня лишь один способ тебя вернуть. Ты сделала меня мараном, предопределила мою карьеру, закалила характер. Отныне я все существование подчинил одной цели — стать лучшим и заслужить право отправиться на Землю. Знаешь, сверхтопливо нашей цивилизации — мое изобретение, результат многих лет упорного труда и исследований. Я смог сократить расстояние между нашими мирами до минимума. И все это время я безумно спешил и боялся одного — что не успею. Ваш век так короток, а пространство, разделявшее нас, так велико. И я не был уверен, что ты так же будешь ждать меня. Жил с этим страхом.