Суженый
Шрифт:
— Мужское крыло? — не поняла Снежана.
— Да, — служанка оглянулась. — Обычно комнаты тут пустуют, но вообще, в этой части замка живут мужчины.
А другая сказала:
— Мы принесли для тебя еду и сменную одежду. И остальное, что может понадобиться. Ты позволишь войти и помочь?
Это была неожиданная информация и объясняла многое. И беспардонность стражи, и то, что ее в мужской одежде приняли за мужчину. Оставалось непонятным, что не так с окнами, почему их нельзя открывать. Но это потом…
Девушки стояли на пороге
— Хорошо, — проговорила она, отходя в сторону.
Девушки вошли, занося с собой какие-то банные принадлежности. Одна стала хлопотать с водой, макая туда какой-то амулетик на шнурке, от воды тут же пошел пар. Вторая притащила в купальню стул, положила на него большое полотенце, а на спинку повесила просторное платье из мягкой светлой ткани, нижнюю рубашку и белье. Закончив, обе они коротко поклонились и улыбнулись ей:
— Мойся госпожа, мы будем рядом.
И вышли за дверь. Снежана осталась в купальне одна, мало что понимая в происходящем. Но девушки казались доброжелательными и вели себя так ненавязчиво, будто их специально проинструктировали. Что само по себе было странно. А что, спрашивается, в этом мире не было странно? можно было, конечно, встать в позу и от всего отказаться, но она решила принять это все взаймы. Потому одежду действительно надо было сменить, все-таки четыре дня в походных условиях. И помыться не мешало.
Однако….
Она снова подошла к купели и осторожно в нее заглянула, даже не зная, что на самом деле хочет там увидеть. На этот раз никаких картин там не было, просто вода. Почудилось… Попробовала воду рукой — теплая, приятная, на поверхности ароматная пена. Снежана уже настолько устала от эмоциональных встрясок, что просто отказывалась анализировать.
Но в воду она залезла не раздеваясь. Одежду постирать, и так, на всякий случай.
Женщина открытым текстом сказала, что он вызывает у нее отвращение. Раад не был готов. Просто не ожидал, что это будет так обидно. Что его вообще можно ранить словами.
Всего пара минут у него была, чтобы успокоиться и подавить все чувства. Загнать вглубь внезапную острую боль. Спрятать.
Через пару минут это уже был холодный уравновешенный мужчина. Повелитель.
И у повелителя были дела.
Прежде всего, он вернулся в свои покои. Эле, как и ожидалось, ждала его здесь, бледная, нервная, и тут же бросилась нему.
— Мой господин, что случилось? Я так испугалась…
Раад уселся на диван, откидываясь на спинку. Позволил ей приблизиться и устроиться в ногах. А потом спросил непринужденным тоном:
— Испугалась? Почему, Эле?
Прекрасные глаза Эле забегали.
— Ты… так стремительно ушел, мой господин. Я подумала…
— Да?
Значит, самое время задать вопрос. Потому что у нее могли быть сообщники.
— Скажи мне, Эле, ты сама придумала поселить почетную гостью в мужском крыле, или, может быть, тебе кто-то подсказал, помог советом?
Раад видел, как она мучительно пытается сообразить. Он даже дал ей возможность обелить себя в его глазах, переложив ответственность на других. Дал ей минуту на размышление. Однако он и так знал ответ.
— Эле, — проговорил он. — Что в твоем представлении означает уважение к воле своего господина?
— Я не хотела нарушить твою волю! Я не смела, это все она… Я выполнила ее пожелание в точности!
Повелитель не стал объяснять, что гнилая выходка заносчивой ревнивой идиотки чуть не стоила им… Не важно. С той опасностью, что им грозит, еще предстояло разобраться и усилить защиту. Он сказал просто:
— Нет, Эле, ты хотела. И ты предала меня. А теперь уходи. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.
Женщина рыдала, валялась у него в ногах, кричала, что сделала это из любви к нему.
Какой любви? Что они все вообще знают о какой-то там любви?
Раад просто отошел в сторону. Велел ее увести и вызвал смотрительницу над гаремом. Когда женщина пришла, дал ей несколько четких указаний и заставил поклясться кровью рода, что сюрпризов не случится.
Все. Время вышло. После этого повелитель отправился на пир, праздновать с гостями успешное возвращение домой. Улыбка превосходства на лице, уверенность, в глубине души — острый ядовитый шип.
А в голове вертелось:
…тот, кого она полюбит…
И отвращение.
Но был один момент, который следовало обговорить.
Глава 37
После всего, свалившегося на нее за этот день и вечер, Снежана не могла расслабиться. В воду теплую полезла купаться — вроде бы все хорошо, приятно, а чувство, неловкости и тревожности никак не оставляет. Она быстро вымылась. Ну как вымылась…
Как смогла, оставаясь в белье. Сначала волосы, потом все остальное. Выстирала одежду, выполоскала и отжала. Сама еще раз ополоснулась и вылезла, завернувшись в полотенце. Постаралась быстрее переодеться в чистое и вышла из купальни.
Девушки ждали ее за дверью. Одна сразу же бросилась к ней и посетовала:
— Госпожа, не надо было, это мы должны были позаботиться о твоей одежде!
— Ничего страшного, мы никому об этом не скажем, — рассеянно оглядываясь проговорила Снежана. — Давайте лучше как-нибудь развесим это здесь, чтобы высохло за ночь.
Втроем они управились очень быстро. Бельишко свое Снежана сама пристроила на спинке стула, а ее верхнюю одежду служанки развесили на рожках вешалки.
Удобно и функционально. Закончили и снова встали у стены.