Свадьба без согласия невесты
Шрифт:
Я всегда плохо справлялся с отказами. Десять лет назад он не поставил меня на колени, как того хотел Дермот Фитцалан. Напротив, это заставило меня стать сильнее, увереннее. Я знал, что в следующий раз, когда я приду за дочерью надменного и самодовольного Фитцалана, он не посмеет сказать мне «нет».
Я ожидал, что мое возвращение в этот холодный, мрачный мавзолей на севере Франции будет победоносным. И так оно и вышло.
Чего я не ожидал, так это всплеска желания, накрывшего меня с головой при виде ее.
В этом не
Вот почему я преследовал Селесту. Она была олицетворением грации, элегантная от кончиков ногтей до линии шеи. Ледяная статуя.
Я хотел, чтобы она украсила мою коллекцию.
Девушка, стоявшая передо мной, осмелилась подкрасться к человеку, выросшему в яме со змея ми и шакалами, а теперь попавшему в стаю волков, одетых как аристократы. Она явно была… непослушной.
У нее были золотисто-рыжие волосы – упрямые кудри, которые она и не пыталась укротить. На носу рассыпались веснушки. И на ней совсем не было косметики.
А это значит, что густые черные ресницы и алые пухлые губы – натуральные. И еще это значит, что ей плевать на правила.
На ней было достаточно скромное темно-синее платье, подчеркивающее фигуру, и кожаные сапоги до колен. И никаких украшений.
Я мог бы простить ей прическу и даже отсутствие макияжа – это всего лишь означало, что она не подготовилась к первой встрече со мной так, как это сделала бы идеальная невеста. Но то, как она хмурилась, говорило о том, что она еще меньше похожа на свою сестру, чем я думал.
Селеста была как кремень. Даже когда ей отказали в том, чего она так хотела. О, она устроила тщательно подготовленный спектакль для своего отца, но в ее взгляде не было ничего, кроме расчета. Ее тушь даже не потекла. Она всегда была совершенством, даже в разгар своего выступления.
И тот факт, что меня это все еще раздражает, выдает мою слабость.
– Конечно, это не то выражение лица, с которым ты хотела бы встретить своего будущего мужа, – тихо сказал я.
Я слышал, как она прокралась по балкону надо мной, который дворецкий назвал галереей. «Так себе галерея», – подумал я, бросив насмешливый взгляд на выставленное там искусство. Скучные старые мастера и скучные церковные труды. Ничего смелого. Ничего нового.
Так было, пока не пришла она.
– Я хочу узнать, зачем ты женишься на мне. – Она выпалила это воинственно и почти грубо, сжимая кулаки.
Я почувствовала, как мои брови поползли вверх.
– Прошу прощения?
Она нахмурилась еще сильнее.
– Я хочу знать, зачем тебе я. Если ты хотя бы вполовину так богат и могущественен, как говорят, ты можешь жениться на ком угодно.
Я засунул руки в карманы и внимательно посмотрел на нее.
Я должен был возмутиться.
Но, по правде говоря, было в ней что-то такое, что заставляло
Я убеждал себя, что это из-за того, что она пришла сюда сейчас, хотя наша свадьба была назначена только на утро. Она, похоже, воображала, что может встать на пути у своего алчного, заносчивого отца и у меня, тогда как ее это вообще не касается. Дочери таких мужчин, как Дермот Фитцалан, рано или поздно всегда делают то, что им говорят.
И все же она была здесь.
«Все напрасно», – подумал я. Моя невеста – Дон Кихот с растрепанными волосами, который вечно хмурится, глядя на ветряные мельницы. Что-то сжалось у меня в груди.
– Я отвечу на все твои вопросы, – великодушно сказал я. – Но ты должна смотреть мне в лицо.
– Я смотрю прямо на тебя.
Я поднял руку и ленивым движением поманил ее к себе.
Давно я уже не оказывался в компании кого-то столь… непредсказуемого.
Я видел, как она сжала, а потом снова разжала кулаки. Видел, как вздымается ее грудь – она пыталась унять волнение.
С каждой секундой я узнавал все больше о своей будущей жене, а она только смотрела на меня сверху вниз. Я понял, что она своенравна. Дерзка.
Но в конечном счете идет на уступки.
Потому что в итоге она направилась к винтовой лестнице, которая вела вниз. Туда, где был я.
Возможно, не столько уступая, сколько любопытствуя. Она подошла ближе и скрестила руки на груди, словно отгородившись от меня щитом.
Я на мгновение задумался о ней, об этой невесте, которую я купил. О девушке, которая была моей местью и моим трофеем.
«Годится», – подумал я, довольный собой.
– Полагаю, – сказал я через мгновение тем холодным тоном, каким обычно делал выговор своим подчиненным, – ты не можешь справиться со своими волосами.
Имоджен сердито посмотрела на меня. У нее были необычные карие глаза, которые, когда она злилась, напоминали старые медные монеты. Это заставило меня задуматься, как они будут выглядеть, когда она обезумеет от страсти.
Желание с новой силой захлестнуло меня.
– Думаю, это примерно как родиться без титула, – парировала она.
Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать это. Понять, что эта неряшливая, непослушная девчонка так ловко вонзила нож в старую рану, а затем повернула его.
Я не мог вспомнить, когда это было в последний раз. Я не мог вспомнить последнего, кто осмелился это сделать.
– Переживаешь, что придется унизиться, выйдя замуж за человека, который настолько ниже тебя по положению? – спросил я вкрадчиво. – За человека, который всего лишь дворняга, в то время как в тебе течет кровь небесной синевы?
Я не мог не заметить, что ее кожа была белой как сливки, а я… проголодался.
– Переживаешь, что я, а не сестра? – спросила она в ответ.
Этого я не ожидал.