Свадьба с мертвецом
Шрифт:
Лежа, Настя переваривала события этого страшного дня и вдруг: «Как я могла забыть? Я ведь убила человека, того первого, который выскочил, как горящий факел из машины!» Слезы сдавили горло и она зарыдала, как на похоронах. К ней подошел Максим, обнял нежно и прошептал на ухо:
— Девочка, не убивайся, ты ему просто помогла, он уже был не жилец, просто помогла.
Он поцеловал ее в лоб, обнял. Настя легла ему на плечо, закрыв глаза, тревожный сон накрыл ее легким летним одеялом.
— О, если бы можно было этот день вычеркнуть навсегда из моей жизни? Бедная мама. — сердце девушки разрывалось от мысли, что та не знает, где ее дочь. Но Максим запретил звонить. На них велась крупная охота и неизвестно, кого следовало больше бояться полиции или тех, кто их преследовал. Конечно те, в машине были не одни. Внезапный сон пришел,
Глава 4. Переход в Швейцарию
Позднее лето. Скажете, что лето не бывает поздним. Может быть вы и правы. Пусть будет ранняя осень. Но согласитесь со мной, что в лесу еще многолюдно, если понимать под этим словом грибников и любителей ползать под кустиками, извиваясь, как уж, в поисках упавших перезревших ягод. И, о радость, раздвинув очередной веер папоротника, вы видите черную ягодку ежевики, просящуюся сразу в рот! Вы ее обдуваете со всех сторон, ласково прижимаете к губам и медленно отправляете туда. Блаженство вступило в зенит. Именно этим и занимались Настя с Максимом, бросившие ненужную, замерзшую без бензиновой «подкормки» «изголодавшуюся» машину у развилки дорог. Уже 15 минут они шли не таясь, а кого им было страшиться в глухой чаще. Когда человеку хочется скрыться с глаз долой, то нет лучшего места чем лес. Вот они вышли на просеку. Это мощные столбы электропередач прорезали лес своей электрической цивилизацией. Сразу пара услышала жужжание, как-будто рассерженные неудачным днем пчелы возвращались с пустыми «клювами» (если сравнивать их с птицами) в улей. Что они скажут своим домочадцам? Но обманчивая видимость не обманет острый глаз, четкое ухо и человеческий интеллект; на самом деле это электрический ток торопился дать людям тепло и свет, принести им энергию без которой современный человек чувствует полную беспомощность. Внезапно взору путников предстал столб на котором была прибита дощечка для объявлений. Интересно для кого эти объявления, для волков и медведей, зайцев и косуль? Любопытно взглянуть, что там? Настя вздрогнула от неожиданности, с дощечки, криво прибитой к испоганенному по всей ширине гвоздями, столбу, на нее смотрел нынешний спутник, а рядом красовалась она. Первым делом девушка сорвала объявление и стала рвать его…так и есть, их объявили в розыск! Кто бы сомневался! Макс спокойнее воспринял известие. Он сказал:
— Погоди ты, дай ознакомится, — Максим вырвал из рук девушки несколько лоскутков и аккуратно разложил их на земле.
— Да, дела, смотри, ищут.
«Преступники среди нас, будьте бдительны!» — прочитал он. — Чего, малая, испугалась, гордиться надо, стали местными знаменитостями. Знаешь, неправильно мы себя ведем. Ты — женщина, тебе легче перевоплотиться. Очки темные на переносицу, платок на голову и вперед. А мне? Сразу вызову подозрение. Давай, милая, я тебя загримирую маленько. Пойдешь в деревню на разведку, а я пока в лесу дятлам помогу трудягам.
— Ты хочешь меня бросить, я же по-французски не кумекаю.
— Это мы сейчас исправим, значит даю тебе урок, будь хорошей ученицей. От этого наша жизнь зависит, слушай. В деревне люди гостеприимнее, чем в городе. Скажешь, что ты Азиза, мусульманка из предместья Парижа, заблудилась, какие к тебе претензии языковые? Никаких. А тебе надо узнать, где мы находимся и карту местности, а желательно попроси разрешить сделать звонок в Париж. Когда соединят с городом, скажешь: «Играем в шахматы с Борей, скоро мат буду ставить, нужно премию за выигрыш прислать» и скажешь координаты, а там уже разберутся. Ясно?
— Ну конечно, поняла, только все равно это нехорошо меня подставлять, — она скосилась на свой собранный из лоскутков портрет на земле.
Ее спутник, словно не замечая возмущения, продолжал:
— Скажешь: «Бонжур, месье», ясно? Это ты так поздороваешься.
— Понятно, усвоила.
— Ву зале бьен? — это как поживаете.
— Смешное слово.
— Это для тебя смешное, а для них в самый раз. Повтори.
— Ву зале бьен? Ву зале бьен? Ву зале бьен? Запомнила.
— Они тебе что-то ответят и что-то спросят, ты им сразу: «Трэ бьен, мерси» — это значит спасибо, хорошо. И сразу представишься: — «Же мапэль Азиза». Это означает: «Меня зовут Азиза». «Он пиут тефоне де воис а Парис?» — «Можно позвонить от вас в Париж?». Все, что тебе надо знать. Повтори, а лучше дай я тебе запишу на бумажке. Парень был сосредоточен и напряжен. Наконец,
«Бонжур, месье. Ву зале бьен? Трэ бьен, мерси, же мапэль — Азиза. Он пиут тефоне де воис а Парис?». Девушка уткнулась в бумажку и напряженно всматривалась в незнакомые слова. Они еще несколько раз повторили с Максом урок и напялила затемненные очки и какую-то косынку, завалявшуюся в мешке, который ее спутник нес на спине, где были разные вещи, которые он подобрал в машине (кто знает, что может пригодиться?). Вот пришел сейчас черед косынки и очкам. Она сначала робко, а потом все смелее пошла к виднеющимся в отдалении домам, на небольшом пригорке.
Все прошло, как по маслу. Ей удалось связаться и нужные люди ответили. Настя через 30 минут пришла к Максиму, который ждал ее в тени деревьев в конце просеки. Он обрадовался ее появлению, искренне поцеловал ее в щечку.
— Молодец, а не хочешь остаться во Франции?
— Нет, бог миловал пока от французской тюрьмы, а другого дома здесь для меня не ожидается.
Они оба усмехнулись. Как-то удивительно девушка сумела переключиться на состояние разыскиваемой и гонимой. У нее от природы был развит инстинкт дичи, а может быть и охотницы. Во всяком случае она совершено раскованно себя чувствовала в ситуации, от которой другая бы на ее месте уже сошла с ума. А девушка могла шутить, улыбаться и абсолютно не чувствовать за собой никакой вины и угрызений совести. Она же ведь ни на кого не нападала, она защищала свою бесценную жизнь и эта мысль начисто перечеркивала в ее душе все происки совести. Если бы не она — то уничтожили бы ее. Злая черствая правда жизни уже поставила на этом юном создании свою печать. Парень с удовольствием стал уплетать сэндвичи, которые Настя принесла с собой и в мгновенье ока выдул бутылку парного молока, подарки от гостеприимных жителей деревни сразу приободрили пару беглецов. Когда от сэндвича оставался уже маленький кусочек, до Макса дошло, что он умял и ее порцию.
— Извини.
— Ладно, чего уж там, я не очень голодна, ты же у нас мужчина, да и у меня еще кое-что есть. Она вынула из кармана румяное яблоко и аппетитно вонзилась в него зубами — голод не тетка, что бы она не говорила. Парень растерянно сунул ей в ладонь огрызок сэндвича. Девушка не побрезговала и стала жевать вместе с яблоком вперемежку. Она задумалась.
«Сейчас, ну в течение 7–8 часов за ними приедут люди дяди Макса и заберут их. Будет временно какое-то прикрытие, но ведь их ищет вся страна. Вот, даже в лесу для волков повесили их портреты! Она все крепилась, чтобы не показать мужчине, как она умеет расползаться, а она умела, и на душе скребли кошки. Девушка задремала, дело уже было к вечеру, тени от деревьев удлинились настолько, что стали равны по длине оригиналам. Девушка задремала на подстилке среди васильков и лютиков на лесной полянке…
— Шеф, где вы? Настя вздрогнула и подняла резко голову. Перед ней стояли смуглые ребята с вьющимися иссиня черными волосами и хищными взглядами.
— А кто эта красавица?
— Меньше будешь, Ашот, знать, дольше проживешь! — Максим резко посмотрел на молодого выходца с Кавказа, который был самым задиристым из охраны парижского офиса. Тот так и не отвел взгляд и в упор смотрел на хозяина, девушка ему явно понравилась.
— Ты что так и будешь меня глазами пожирать? Пошли. — Максим пошел по просеке к машине. Там их ждали еще двое, кроме водителя. Они представились, все были очень подозрительного вида. Макс не чувствовал себя в полной безопасности. Он резко потянул спутницу за руку и они сели на заднее сиденье. Впереди сел Ашот и за руль его земляк Наргиз. Зазвонил телефон, Макс взял протянутый мобильник у охранника. Альберт, это, ты? У нас все в порядке. Мы уже с Ашотом и его ребятами, — он покосился на сопровождающих, они дремали.
— Что ты решил, дядя? Как, нам нужно покинуть Францию? Да, понял, тут cпрятаться невозможно. Или «опричники» Павлика найдут или полиция. Как ты сказал? В Швейцарию? Хорошо. Будет много стоить? Понял. — oн запнулся на полуслове. Альберт напомнил о фамильном перстне на среднем пальце парня. Он стоит немало: золото с платиной. Жалость сдавила сердце. Придется расстаться с фамильной драгоценностью.
Подъехали к границе, была уже глубокая ночь. Окружающим горам было абсолютно все равно в какой стране южный склон, а в какой — северный, а вот странам — нет. Группа решила не двигаться. Ждали людей с той стороны. Всех сморил сон, спали, как говорится, на ходу.