Свадьба с огоньком (сборник)
Шрифт:
– Да, я тоже с ним общалась, – согласилась Тала.
– Он, что ли, просил прибираться?
– Сама решила, – отвернулась Тала.
– Я что подошел, вторую субботу тебя жду. Тебе письмо, дочка.
«Сегодня прямо особый день, завалили письмами, – подумала она, – и если первое послание было неплохим, будем надеяться, что и второе тоже приятное».
– А что в письме?
– Не знаю. Передал мне его ныне покойный Эрик Игоревич, может, предчувствовал свою кончину… Я чужих писем не читаю.
Старик достал смятый конверт и отдал ей слегка трясущимися руками.
– Я
– Да боже упаси! На мне что, креста нет? Это же последняя воля усопшего!
Старик оторвался от ограды и пошел, что-то ворча себе под нос.
Заинтригованная Тала разорвала конверт.
Дорогая Эстела!
Если ты читаешь это письмо, значит, я уже лежу рядом со своей дорогой Сонечкой, а поэтому отнесись к моему посланию серьезно. Я сделал свой выбор и завещал все свое имущество и бизнес тебе. Ты не смеешь от этого отказываться ни под каким давлением и ни под каким предлогом, это – моя воля! Возможно, ты встретишься с моим сыном и он будет просить тебя отдать наследство. Я запрещаю тебе это делать. Бери и владей! Помоги одной хорошей женщине Балакшиной Татьяне и остерегайся другого моего сотрудника Баранова Ивана. Ты серьезная и порядочная девушка, наверное, продолжаешь следить за могилами. Благослави тебя Бог. Я бы все отдал, чтобы у меня была такая дочь, ведь мой родной сын не заслуживает уважения. Он продаст дело моей жизни, принадлежащие мне произведения искусства, а я хочу, чтобы они сохранились, а с ними и частичка нас с Соней.
Потрясенная Тала еще несколько минут смотрела на листок бумаги.
«Они все с ума посходили? Хотят и меня довести до сумасшествия? Такие новости одна за другой. Какое наследство? Зачем? Эрик Игоревич, зачем вы все это затеяли? Я не хочу объясняться с вашим сыном. Да, вы были хорошим психологом, знали, что я не смогу отказаться выполнить последнюю волю покойного. Но где гарантия, что вы не совершаете ошибки, лишая наследства единственного сына? Нет… я, пожалуй, не буду проявлять рвение по вступлению в наследство», – решила Тала и занялась обычным для этого места делом – стала раскладывать цветы по могилам.
– Эстела, полагаю? – снова раздался мужской голос, на этот раз с легким акцентом и с пренебрежительной интонацией.
«Нет, впору нанимать секретаря, чтобы записывать людей ко мне на прием», – подумала Тала, настороженно разглядывая высокого мужчину с гладко зачесанными черными волосами и презрительным взглядом красивых глаз.
– Да, я слушаю. Что вы хотите? Мы знакомы?
– Думаю, что ты была знакома с моим отцом и очень близко знакома, если он оставил тебе все имущество. Вот смотрю на тебя и удивляюсь, чем ты так старика ублажила? Ни кожи, ни рожи, прикинулась, наверное, райской птичкой, или тебе добро досталось за прополку этих могильных холмиков?
– Как вы можете так говорить? Здесь же ваши родители похоронены! – поняла она, что перед ней стоит Руслан – сын Храмцовских собственной персоной.
– Ишь какая заступница! Может быть, ты меня тоже полюбишь, я все-таки моложе своего
– Я не хочу с вами разговаривать! – отвернулась Тала.
– А… мы с гонором! Только халявного богатства хочешь! Я целый месяц бегал по нотариусам, чтобы аннулировать завещание, предлагал любые деньги, но безрезультатно! Остается одно – ты должна отказаться от наследства в мою пользу.
– Я не буду ничего делать! – решительно произнесла она, хотя минутой раньше думала совсем по-другому. – И вы меня не заставите!
– Еще как заставлю, тварь!
Руслан перемахнул через ограду, вплотную подошел к Тале, схватил за локоть и грубо притянул к себе.
– Что вы себе позволяете? – возмутилась она.
Он сильно наотмашь ударил ее по лицу. Тала вскрикнула, слезы мгновенно брызнули из глаз.
– Вы что?!
– Не рыпайся, тварь гулящая, мне терять нечего, я должен вернуться в Америку с деньгами! – злобно шипел он ей в ухо.
Сначала от неожиданности и боли Тала не сопротивлялась, но затем попыталась вырваться. Однако Руслан крепко ее держал, а в бок уперлось что-то твердое и острое.
– Не дергайся, у меня нож! Быстро пошла на выход. И без глупостей, а то вспорю, как корову на бойне, и не увидишь моих денег.
Тале ничего не оставалось, как подчиниться. Она оторопела от нахлынувшего на нее страха и просто от волчьего напора Руслана. Словно тряпичную куклу дотащил он ее до стоянки.
– Что, стерва, думаешь, как королева поедешь? С папиком моим, наверное, сладко каталось? Ну-ка быстро полезай в багажник!
Он открыл просторный багажник арендованной машины и, подняв легкую, как перышко, Талу, впихнул ее внутрь. Она, все еще не веря в реальность происходящего, не успела до конца сгруппироваться и получила крышкой по худым коленкам. Езда в таком «салоне» по колдобистой дороге ей тоже не понравилась, это не было похоже на прогулку не только в анатомическом кресле автомобиля Юрия, но даже и в ее маленькой, доброй «Оке». Она задыхалась, грязные тряпки источали запах бензина и машинного масла. Ее руки и ноги постоянно стукалась обо все углы.
«Бедный Эрик Игоревич! Сейчас я поняла, почему он не хотел иметь никаких дел с сыном, он же у него настоящий преступник! Интересно, если бы он знал, что мне грозит, то завещал бы мне свое имущество? Не легче ли мне от всего отказаться и остаться в живых?.. А оставит ли этот зверюга меня теперь в живых? Что он со мной будет делать? Больно же он меня ударил, садист! Если бы не это слезное письмо его отца, я бы сразу отдала наследство», – размышляла Тала, пытаясь не замечать пульсирующей головной боли.
Ехали они долго, и у нее затекло все тело, когда, наконец, машина остановилась. Хлопнула дверь, резко поднялась крышка багажника, и Талу вытащили за шиворот на свет божий, словно котенка.
– Иди в дом! – грубо толкнул ее Руслан, в руке он нес ее сумку, отобранную еще на кладбище. Тала, щурясь на солнце, вскарабкалась по деревянным ступенькам и вошла в захламленную избу.
– Вы не понимаете, у меня ничего не было с вашим отцом, – пыталась она достучаться до похитителя, шедшего за ней по пятам, как конвоир.