Свадьба Тоотса

Лутс Оскар

– Теперь, кажется, наступило время таинственных шагов, – бормочет Пеэтер Леста себе под нос, глядя на грязную лужицу от снега, оставленного на полу сапогами школьного приятеля.

IV

Действительно, спустя некоторое время после ухода Кийра в прихожей снова кто-то шебаршит. На этот раз, судя по шороху, уже не один человек. Испуганный писатель мысленно сравнивает себя с «попавшим в переплет составителем календаря» и поспешно отодвигает в сторону исписанные листки. [2] Да, да, входите, входите! Господи помилуй, не квартира, а почтовая

контора какая-то или бюро по найму рабочих – один посетитель уходит, другой приходит. Ну входите же, черт подери, по крайней мере, настанет конец этому шебаршению!

2

…"попавшим в переплет составителем календаря» – образ из фельетона эстонского писателя Фридриха Рейнхольда Крейцвальда (1803-1882). В прошлом календари были самым массовым и популярным чтением в народе. Многообразие их содержания усложняло работу составителя, к тому же ему мешаали многочисленные посетители

За дверью снова топочут ногами, затем медленно, словно плужные быки, в комнату вваливаются два человека, запакованные в шубы и башлыки. Судя по первому впечатлению, новые посетители прибыли прямиком с северного полюса, так невероятно обременены оба тяжелой одеждой.

– Здравствуй, Леста! – доносится наконец из башлыка того, кто вошел первым. – Будь добр, принеси быстренько кипятка и попытайся, ежели еще не поздно, разморозить наши руки и ноги. Черт побери, я превратился в большую сосульку и с превеликим удовольствием залез бы сейчас хоть в топящуюся печку. Нет, больше я на лошади в зимнюю пору в город не ездок!

– Тоотс, чертяка! – восклицает Леста. – Тебя и не узнаешь, стог сена, заметенный снегом, да и только. Стягивай скорее шубу, раз ты замерз! Погоди, я помогу.

– Оставь меня в покое, – отстраняет Тоотс Пеэтера, – лучше попробуй размотать этот сверток.

Школьный друг Лесты указывает рукавицей на другую фигуру, – это какая-то женщина, она переминается с ноги на ногу, пытаясь развязать узел своей шали.

– Само собой! – Леста спешит на помощь неповоротливой, упакованной в одежды фигуре. – Очень интересно, кого это я из-под этих свивальников извлеку?

– Разматывай, разматывай, – произносит Тоотс, стаскивая с головы башлык, – небось, тогда увидишь, кто это.

В конце концов оба гостя освобождаются от верхней одежды и проходят к столу – свежие и румяные, словно два красных яблока.

– Ну, Пеэтер, – говорит Тээле, растирая себе руки и дуя в кулачки, – давай теперь быстренько прочти нам что-нибудь из своих новых рассказов – именно ради этого мы к тебе и зашли.

– Еще успеется, – высказывает свое мнение Тоотс, – рассказы нас не разогреют. Лучше и впрямь постарайся раздобыть где-нибудь кипятка, как я уже сказал; у меня с собой бутылка, сделаем парочку стаканов доброго грога. А этого Тосова или Носова нет дома? [3] Он бы его быстрее сварганил!

3

…этого Тосова или Носова – имеется в виду Киппель, прежде служивший в торговом доме Носова, причем Тоотс искажает фамилию последнего.

– Носова нет, Носов занят делами торговли, но кипяток и без него добыть можно. Подождите здесь, присядьте, а я пойду и скоренько все соображу.

– Иди, иди, сообрази, а я пока что подарю своей невесте два-три сладких поцелуя, тогда к ей мигом вернется дух жизни, и кровь побежит по жилам быстрее.

–

Видали молодца… – Тээле пытается сделать недовольное лицо. – Ты что, целоваться сюда приехал?

– А разве не все равно, где целоваться, в деревне или в городе? Ах да, Леста, постой, не уходи, я тебе сначала скажу, зачем мы в город приехали, да еще и на лошади.

– Ну? – Леста задерживается возле двери.

– Приехали, как ее… дитячью одежонку покупать. Решили кинуть ее загодя в сани, чтобы потом брать без всяких хлопот. Да у самого-то меня такой уж большой нужды в этом нет, но Тээле насела, поедем да поедем, привезем!

– Йоозеп! – восклицает Тээле, улыбнувшись. – Скажи честно, у тебя, наверное, винтика не хватает?

– Винтика?.. Может, и впрямь не хватает, только не мне о том судить, со стороны виднее.

– Это что еще за разговоры! Иди, иди, Леста, а я тут вместо поцелуев задам ему хорошую взбучку, да такую, чтобы он и в деревне ее помнил. Не все ли равно, где получить взбучку – в деревне или в городе.

В то время как Пеэтер Леста ставит в вигваме самовар, Тээле перебирает какие-то книги Арно Тали и между прочим говорит жениху:

– Не молол бы ты, Йоозеп, всякий вздор в чужом месте.

– Разве же это чужое место! – возражает жених. – Взгляни лучше, как много тут всяких вентерей и сетей. Все они – имущество этого Тосова или Носова. Летом они были там, по ту сторону «калидора», в вигваме; не знаю, с чего это их сюда перетащили? Ах да, Тээле, как насчет поцелуя? Ведь дорога была такая долгая и трудная.

– Что? – переспрашивает Тээле, отрывая глаза от книги. Девушка обнаружила между ее страницами маленькую записочку с какими-то пометками и иноязычными словами, в конце несколько раз было повторено одно и то же имя: Вирве, Вирве, Вирве…

– Я спросил, как насчет поцелуя?

– Ну тебя с твоим поцелуем! Погляди лучше, сколько у Арно книжек. Аг-га, смотри-ка, наверное, это и есть новый рассказ Пеэтера. Видишь: «Увядающая пальма». Здесь вокруг – наука и искусство, а ты носишься со своим… ну, скажем… совершенно обыкновенным поцелуем.

– Здесь тепло и хорошо, здесь сидит влюбленная пара, а ты носишься со своим… ну, скажем… совершенно обыкновенным упрямством. Подать сюда поцелуй, не то я расставлю сети и мережи и все равно его поймаю!

– Йоозеп!

– Тээле!

Жених полунасильно становится обладателем желанного поцелуя и теперь с невинным видом заглядывает в глаза невесты – словно голубок. Возвращается Пеэтер Леста, моет вымазанные углем руки, спрашивает:

– Ну как, стало теплее?

– Да, – отвечает Тоотс, – дело на мази. Один поцелуй уже растаял на губах моей дорогой школьной подруги.

Леста краснеет и отводит взгляд в сторону.

– Пеэтер, а об Арно ты что-нибудь слышал? – спрашивает Тээле.

– Да. Он прислал письмо, обещает скоро вернуться в родные края. Больше ничего не пишет.

– А ты не знаешь, почему он отсюда уехал?

– Нет.

– Тали вообще-то славный парень, – включается в разговор Тоотс, – только немного… странноватый или вроде того. Живет сам для себя или черт его знает… А вообще-то он парень что надо, ничего не скажешь. Ну, стало быть, кипяточек обеспечен? Гм, а? Ну что же, Тээле, расскажем, с чем мы приехали, покуда самовар закипает, а после начнем – хм-хм-пых-пых – шкуры шпарить. Жалко, что Тосова нет дома. Да, да, так ты приезжай, приезжай, Леста, к рождеству в Паунвере, на рождество мне вденут в нос кольцо и поволокут к берегу семейной жизни. Тогда снова сможете петь «Хороним мы покойника, и…» Ну да, неужто до тебя не доходит: мы приехали, чтобы пригласить тебя на свадьбу.