Свадьба в Катманду
Шрифт:
Забыв обо всем, Игорь брел вслед за деловито шагавшим Дэном, останавливался, вглядывался, прислушивался, потом догонял спутника, снова задерживался — перед внезапно открывшимся на углу площади миниатюрным дворцом, где в облике прекрасной двенадцатилетней девочки обитает «сошедшая с небес богиня-девственница Кумари-дэви», перед каким-то невероятных размеров ритуальным козлом, привязанным у входа в храм и грозно встающим на дыбы при приближении каждого чужака-иноверца, перед надменной красавицей-горянкой
Но вот они вышли на небольшую площадь возле разрисованной статуи обезьяньего царя Ханумана, и в эту гармонию врезалась нота современности в виде толпы орущих мальчишек с сувенирами для туристов.
— Гуд дэй, сахиб! Плиз, сэр, кхукри! — оглушительно галдели они. — Нечерал непали кхукри! Бенглс, бенглс! Ду ю уонт мэскс, сэр? Невари мэскс уиз коралс! Непали стоунс, непали стоунс, сахиб-джи!
Дэна и Игоря дергали за рукава, совали им в руки браслеты, маски, огромные крестьянские ножи, резные фигурки и еще какие-то диковинные, непонятные вещи — старинные, потемневшие от времени, тускло поблескивающие серебром, медью, бронзой, усыпанные мелкими бирюзинками, сердоликами, осколками нефрита.
— Ну, господин историк, — предложил Дэн. — Хотите рискнуть? Купите что-нибудь на счастье. Только выбирайте повнимательнее.
Игорь оглядел протянутые сувениры, поколебался и выбрал бронзового бога Ганеша с гирляндой бирюзинок на шее.
— Неплохо, — кивнул Дэн, оглядывая фигурку. — Скопировано со старого образца несколько месяцев назад, выполнено из латуни со свинцом, бирюза поддельная… Стоит по здешним ценам рупий тридцать, не больше.
— Это латунь? — не поверил Игорь.
— Увы.
— И бирюза поддельная?
— К сожалению.
— А тут же патина, налет времени…
— Научились делать и это. Тут действительно хорошие мастера. Главное, спрос рождает предложение. Вы же знаете, многие европейцы, а уж американцы и подавно, просто помешаны на старине. Считается, что старинные вещи приносят в дом душевный мир, покой, удачу. Вот и растет спрос, а с ним и подделки, штампованные копии, стилизации. Во скольких уже домах в Америке и Европе стоят такие Ганеши и Хануманы, и их считают настоящими! Нет, иметь подлинные старинные вещи могут теперь только богатые люди…
— Неужели здесь нет ничего стоящего?
— Попробуйте поищите, — усмехнулся Дэн и отошел к прилавку с тибетскими картинами-танка.
Игорь стал перебирать сувениры мальчишек.
— Сахиб, — вдруг услышал он негромкий голосок. — Сахиб, поглядите сюда…
Он обернулся и увидел сбоку от себя мальчишку лет десяти. Дочерна смуглый, худенький, в каких-то штопаных шортах,
— Посмотрите, сахиб…
Игорь взял из его рук маленькую статуэтку Шивы Натараджи. Статуэтка была старательно начищена, бронза блестела, но этот блеск не мог скрыть ее изъяны: подставка была помята, фигура карлика под ногами танцующего Шивы тоже чем-то повреждена.
Игорь кивнул мальчишке и подошел к Дэну.
— Что скажете, сэр?
Дэн обернулся, взял в руки статуэтку и удивился:
— Откуда это у вас? И какой дурак додумался чистить старую бронзу?
Игорь победно улыбался.
— Это твой Шива, бой? — спросил Дэн.
— Да, сахиб.
— Сколько ты хочешь за него?
— Простите, сахиб, я предложил его этому сахибу, — с достоинством ответил мальчик.
— Вы берете? — спросил Дэн.
— Да, — улыбнулся Игорь.
— Триста рупий, — объявил мальчик.
— Может, хватит и двухсот? — рассматривая Шиву, предложил Дэн.
— Извините, сахиб, но я не могу торговаться, — заявил мальчик.
— Почему?
— Потому что я не занимаюсь перепродажей. Это наш домашний Шива.
— Что ж, дело твое. — Дэн вернул статуэтку мальчику и отошел.
— Почему же ты продаешь домашнего бога? — спросил Игорь.
— Такое положение, сахиб. Я остался без работы, и нам с братишкой туговато приходится.
Он говорил просто, спокойно.
— С братишкой? А родители?
— У нас их нет, сахиб.
— А… где же они?
— Отца мы совсем не помним. А мать умерла прошлой весной, — бесстрастно сообщил мальчик. — Вы берете Шиву?
— А сколько лет твоему братишке?
— Четыре с половиной, сахиб.
Несколько мгновений Игорь смотрел на мальчика, потом достал бумажник. Уже в Дели ему бросились в глаза многочисленные, лезущие к иностранцам попрошайки, но этот ребенок, продающий своего семейного Шиву, что, как знал Игорь, равносильно продаже домашней иконы, не был похож на них.
— Знаешь что? Вот, возьми. — Игорь сунул в руки мальчику купюру в сотню рупий. — Отдашь, когда сможешь. А Шиву оставь у себя. Разве можно продавать домашнего бога?
Мальчик задумался и покачал головой.
— Нет, сахиб, так не пойдет. Я не могу взять ваши деньги.
— Но почему?
— Мы не нищие, сахиб. Просто у нас с братом сейчас такое положение. Но ничего, скоро все наладится. Мне обещали работу на стройке.
Он настойчиво протянул Игорю статуэтку. Игорь взял ее, рассчитался с мальчиком.
— Как тебя зовут?
— Кират.
— А я Игорь. — Игорь протянул свою руку, и мальчик, помедлив, доверчиво вложил свою маленькую ладошку в его ладонь.