Свадьбы не будет, или Две попаданки вместо одной
Шрифт:
— Интересный набор… Так, а какой лор у Рины?
— А можно говорить?
— Это не тайна, говорить можно, но не каждому встречному-поперечному. Я могу и у Летто спросить, но это только вечером будет. Он опять в город умчался.
— Одиннадцатый, — я подалась вперед и прошептала. — Я беспокоюсь, не большая ли у них с Летто разница? Мне рассказали, что…
— Не беспокойся! Она же только ассимилировала, годик-второй — и на лоров пять выше будет, — поспешил меня успокоить Карвер. — Тем более Летто очень осторожен и держит элементаль крепко. Поэтому и видится с Риной не так часто, как хотел бы. Так что все замечательно у них будет, я ручаюсь! Если по рекомендациям, то ей какие упражнения
— А, это не Рине, — поправила я Карвера. — Это мне нужно. Ей пока ничего особо не нужно. Ваш магофизиолог сказал, что пластичность у нее хорошая, так что подойдет какая-то там стандартная схема.
— Хм-м, а ведь ты правду говоришь, — прищурился он, откинувшись на спинку кресла. — А какой у тебя лор?
— Двадцать шестой, — честно призналась я.
— Тогда зачем рекомендовали такую сложную схему? Здесь каждый элемент требует большой концентрации и плотного формирования. Это не просто жезлом по инфографике стучать! — он так откровенно удивился, что я заподозрила, что все-таки что-то недослышала касательно своего лора. Может, стоило переспросить?
— Вот и я удивляюсь — зачем, — я пожала плечами. — Но сказал, что иначе ожидаются смена настроения, галлюцинации, апатия, понижение температуры тела, паранойя…
— Да-да, не нужно перечислять мне симптомы высокого лора при слабо развитых каналах. У меня сын таким страдал в подростковом возрасте. Но у тебя же двадцать шестой. Это высокий, но не запредельный лор!
— Что ты от меня хочешь? — устало ответила я. — За что купила, за то и продаю!
И Карвер неожиданно поверил мне, наверное, слишком говорящим было мое выражение лица. Так что он кивнул, еще раз взглянул на бумажку с рекомендациями, потом достал из внутреннего кармана куртки записную книжку, сверился с ней и наконец сказал мне:
— Отлично. Тогда сегодня я подберу подходящую программу, а завтра после завтрака жду тебя в тренировочном зале. Роден или Лекк покажут дорогу.
— Роден? Или Лекк?
— Твоя постоянная охрана, — подсказал мне Карвер.
— Постой, а их что, двое? — удивилась я. Но мой собеседник только рассмеялся и, бормоча, что надо увеличить охранникам оплату за незаметность, выпроводил меня из комнаты.
37
Я не сомневалась в том, что Карвер на работе — это человек из стали. Шрам на щеке, общая угрюмость, густые сведённые к переносице брови и черная форма работали так, чтобы отбить любое желание шутить с этим человеком. За его спиной стояли отряды охраны, посыльные разбегались или замирали как неживые, стоило ему появиться в коридоре. А ведь он в Багряном замке не первый год, он здесь вырос, и часть живущих должна были помнить его еще мелким пацаном. Так что неудивительно, что мне так сложно было представить его расслабленным и смеющимся. Я не могла, но мне довелось. Тем более причиной его смеха была я — собственной персоной. Ну да, оставаться безэмоциональным терминатором, когда я смешно бегаю, то и дело падая в грязь, от собственного огня, было сложно. В общем, я не ошиблась в том, что Карвер был хмырем. Даже когда он вроде бы стал относиться ко мне лучше, этот самый хмырь из него никуда не делся.
Моя тренировка началась после завтрака. Ни морально, ни физически я не была готова и слабо представляла, что именно будет дальше. Рина проводила меня удивленным взглядом, мол, куда это ты. Но я и сама не знала, куда мне идти, пока один из охранников — их действительно оказалось двое — не указал рукой направление. Пожелав Мелкой хорошего дня, я собралась с духом и пошла на встречу с Карвером.
Добираться пришлось немало времени. Фактически мы вышли из замка: сначала спустились во внутренний
Охранник — интересно, кто из них был Лекк, а кто Роден — распахнул передо мной двери. За ней меня встретили заинтересованные взгляды, но не более, никто не подскакивал и не замолкал, углядев мою красную накидку. Я прошла вперёд и остановилась посреди огромной комнаты, которая была разделена на несколько зон. С одной стороны рядами стояли кресла, будто в обычном зале ожидания, большая часть их была занята. Группки мужчин и женщин что-то обсуждали, дополняя разговор жестами. Со второй стороны располагалось подобие регистрационной стойки и информационной доски — широкий стол, перекрывающий доступ к остальной части комнаты, где у стены стояли длинные полки чуть ли не до потолка. За моей спиной снова хлопнула дверь. Зашло несколько человек. Пожилой здоровяк за стойкой регистрации отдал пришедшим металлические жетоны и что-то записал в длинном свитке.
В комнате было несколько дверей, но мое внимание оказалось приковано к широкому проходу, из которой как раз вышла компания раскрасневшихся посетителей с сумками, будто для вместительных покупок, на плечах. Они сдали жетоны, расписались, а я ко всему успела выцепить фразу из разговора «а во втором подходе я тебя сделал, так что не расслабляйся». И тут меня осенило — это был спортклуб. Ну или тренировочная площадка. Не просто зал для упражнений с жезлами, как тот, что был возле склада этих самых жезлов, а место, где принято согнать семь потов и качать мышцы.
Мои подозрения подтвердились, когда в приемную выскочил Карвер. Он был не в обычной одежде, а в каком-то просторном сером бесформенном костюме — похожим на наши спортивные. Пара слов здоровяку за регистратурой — и на мою ладонь опустился такой же жетон, как и у всех. Но этим дело не закончилось. Здоровяк встал из-за стойки, окатил меня внимательным взглядом, задумался, а потом выдал что-то завернутое в ткань. Я, конечно же, сразу заглянула внутрь — тапочки и форма, на первый взгляд такая же, как была на Карвере. «Однако у них тут неплохая организация», — удивленно подумала я, но вслух ничего не сказала.
— Пойдем, — поманил меня за собой Карвер. Охрана осталась в приемной комнате, тут же кого-то из них окликнули. Судя по всему, большинство здесь хорошо знали друг друга.
За большой дверью было значительно теплее, хотя в принципе я не мерзла больше после ассимиляции. Мы шли по широкому светлому коридору с длинными лавками у стен, некоторые из которых были заняты отдыхающими потными людьми. На самих стенах мелькали плакаты с мускулистыми парнями и девушками, картинки с мышцами в разрезе и аурами человека, какие-то схемы. Дескать, тренируйся каждый день, и в здоровом теле — здоровый дух. Типичная тренажерка.
Мелькали двери с какими-то табличками, но остановился Карвер только в полукруглом зале, где было всего-то две двери.
— Девочки — направо, мальчики — налево.
— А у нас наоборот говорят.
— Это не присказка, это раздевалка, — хмыкнул Карвер и ткнул как для самых отстающих в дверь, покрашенную в жёлтый цвет. Для мальчиков дверь полагалась красная. — Переодевайся, переобувайся, в шкафчик одежду складывай, жетончик положи в кармашек на двери — это знак, что здесь занято. И выходи через такую же желтую дверь.