Свадебная ловушка для родителей. Спорим, (не) поженимся?
Шрифт:
Футболку пытается с меня стянуть, уже оседлав.
Да, все как я люблю.
Деревенею во всех местах, но что-то секса никакого мне не хочется.
Охренеть, вот это со мной впервые.
– Я не в настроении, – аккуратно скидываю ее с себя и включаю прикроватный ночник.
Снежана, удивленно хлопая ресницами, смотрит на меня пристально-пристально.
– Дочки мои к нему чересчур привязались, – вздыхаю.
– Да и Надя, – хихикает Снежана, – Хитрющая такая.
Будто
– У нее глаза рядом с ним светятся, – добивает, – Думаю у них все серьезно и уже давно. Поэтому она большую спальню нам не отдала. Наверное, его ждала…
Серьезно, да?! Хватит мне мозги массажировать!
– Я спать, – отворачиваюсь от девушки.
А у самого слова Снежаны из головы не выходят.
Надя в соседней комнате.
В нашей, бывшей комнате с другим мужиком.
Нас разделяет тонкая стенка, но звукоизоляция сводит меня с ума…
Пялюсь в потолок.
Неистово пытаюсь прислушаться к звукам, но кроме грохочущей секундной стрелки на часах, ничего не слышу.
Если Надежда там, с ним, на нашей кровати, где прошел наш счастливый, медовый месяц…
Услышу стоны – убью…
А потом, как гром средь бела дня, раздается какой-то шорох.
С меня хватит!
Подскочив на ноги, несусь в коридор…
Глава 7
Леон
Стучаться к ним не нужно.
Потому что Надя стоит у кухонного острова. Вижу ее со спины, волосы длинные, распущенные, волнами струятся.
Принцесса настоящая, аж бесит.
Бесит меня в ней все.
И я тоже, дурак.
Проверить было у них или не было, не смогу…
Одета вроде, прилично, хотя…
Ни хрена не прилично, ножки ее стройные, эта ночнушка не прикрывает совсем…
Кашлянув, привлекаю ее внимание.
Заметно вздрогнув, Надюша оборачиватся.
Брови взлетают вверх, а рот раскрывается от неожиданности.
Смутилась?
Похоже, что да, ведь увидев меня, девушка набрасывает поверх ночнушки халат, чтобы скрыть от меня свое тело.
– Ты что, за мной следишь?!
Надежда
– Мне не хрен делать больше? – отвечает нахальным, своим фирменным, наглым тоном.
Раздражает меня, жуть как.
Разодрать бы его чеширскую физиономию в клочья, да так, чтобы девочки не заметили.
Вот что он тут посреди ночи делает, а?
Барби его, утомила, и он после очередного секс-марафона, водички выпить решил?
Вон какой, взлохмаченный, уставший, сонный, будто ни на секунду глаз не сомкнул..
Небось как кролики…
С такой моделькой уснешь, будто я не знаю, чем они там, за соседней
– Воды вышел попить, – подтверждает мою догадку.
Хорошо, хоть нагишом в коридор не вышел, прибила бы…
Ставлю графин перед его физиономией.
– И?
– Что “и”?
– Не нальешь? – берет прозрачный стакан со столешницы и вертит его в руках.
Не царское это дело, да?
Самому себя обслуживать.
– А руки тебе на что? – осторожно помешиваю сахар в чашке, – Не видишь, я занята?
Пусть кукла его обхаживает!
– Доктору своему, несешь?
Брезгливо так, скотина.
Нас кухонный остров разделяет, и, слава богу, потому что находиться с ним, здесь, посреди ночи, просто невыносимо.
Все-таки, он мой бывший муж, моя первая, настоящая любовь и такое же сильное разочарование…
Не люби я его так сильно в прошлом, может быть, мы могли бы остаться друзьями, а сейчас…
Не враги, но если бы не неожиданный приезд Володи, ноги моей завтра утром здесь не было.
Ляпнула не подумав, что Володя остается, вот и придется тянуть легенду ради приличия.
Не прогонять же.
Леон смотрит на меня как-то пристально, аж ком в горле скапливается.
Мощь от него, предателя циничного, невероятная, исходит, и как бы я не пыталась его в голове опустить ниже плинтуса, оскорбить за растоптанную честь женскую…
– Спать не идешь? – шепчу.
– Нет, а ты?
Подмигивает, сволочь.
– Уже ухожу.
Мне уже давно пора в спальню, я ведь ждала, когда мед растворится в чашке, иначе моя малышка…
Леон
Вот как незаметно проскочить к ней в спальню, и при этом, остаться в живых?
Как проверить, есть ли там ее доктор?
Нервничаю, капец.
Убьет ведь.
Она мне голову этим графином чуть не размозжила за то, что воды попросил, а если за ней внаглую пойду…
– Я пошла, – забирает свой стакан и направляется к себе.
Нельзя ее одну к нему отпускать.
Ни в коем случае.
– Стой, – слезаю со стула, – Давай, посидим чуть-чуть. Поболтаем, как раньше, – бросаю первое, что приходит на ум.
Что я только что сказал, вот осел…
Надя тоже вопросительно вздергивает бровь.
– Как раньше? – хмыкает, – Ветров, шел бы ты…
“…на хрен”, – мысленно продолжаю за нее, как вдруг:
– Мамочка, – щебечет моя дочь.
Катя стоит в дверном проеме, глазки сонные потирает, лапочка.
Моя доченька.
Моя спасительница.
Мы с Надей одновременно оборачиваемся на ласковый голосок дочери.
– Папочка, – из приоткрытой двери нашей спальни голосит Анюта.