Свадебное ложе
Шрифт:
– Узнаем, почувствуем, поймём.
Всё это Елисей делал не для себя, а для неё, не понимая, что творит, понимал лишь то, что нельзя иначе. Нельзя чистоту убить необдуманным поступком ради одного мгновенья счастья для себя. Василиса опускалась на колено, но Елисей опять остановил:
– Нет, Василиса. Как я могу гарантировать тебе всё то, что должен дать, просто обязан, ты другая и этот мир не твой.
Но
– В каждой буду, которую полюбишь и столько, сколько любить будешь.
Понял Елисей, колено преклонил, она присела рядом, смиренно очи опустили и!.. замерла природа вся, чтоб через мгновение опять взорваться тысячами голосов в симфонии встречи двух начал великих. И поняли они, что их благословили.
– А что даёт благословенье?.. – тихо спросила Василиса.
Рассмеялся Елисей:
– Ты меня спрашиваешь, будто я знаю. Отныне мы с тобою муж и жена в пространстве нашем, - показал рукою всю округу, - вот и узнаем, кто нам помешает?..
– Теперь и я хозяйка здесь?.. – развеселилась Василиса.
– Единственная и неповторимая – ответил Елисей.
– Тогда разденусь я совсем, и мне не стыдно будет, ведь я хочу тебя любить, ласкать и нежить!..
– Г-м-м!.. вроде всё как бы наоборот должно быть?.. – усомнился Елисей.
– Нет!.. у нас будет по-другому.
– Ты же не умеешь?..
– Буду учиться, ведь когда я на тебе лежала, я чувствовала и не могла подняться.
– И что же чувствовала ты?
– Молчи, лежи, не двигайся, я посмотреть хочу, что чувствовала я…
– Будто не знаешь?
– Знаю, сейчас всё по-другому.
Душа в сплошных противоречьях у Василисы пребывала. Природа настаивала, но детство, не ушедшее совсем, и юность лицо лёгким румянцем окрашивало от смущенья. Она раздевала Елисея, целуя и лаская те места, что обнажались…
– Я раньше видела не раз, как раздеваются мужчины… почему сейчас иначе всё?..
Елисей не отвечал, молча смотрел и наслаждался прикосновеньем её пальцев. Он тоже обратил внимание, что всё сейчас иначе, может потому, что всё сейчас во сне, как будто?.. Он видел, как груди Василисы наливались, становились упругими и будто изливали свет или какой-то эликсир, что обволакивал сознанье
Она его уже раздела, сама была раздета, навалилась всем телом на него.
– Ты хочешь задавить меня?
– Хочу, но я боюсь… ты же дал мне повод раскрыться до предела, а сам молчишь…
– Вспомни, как раскрывается природа навстречу Гелиосу.
Василиса напряглась, пытаясь вспомнить состояние женщины-природы, которая встречает солнце, всё порождая и наполняя его силой.
– Нет, это состояние не то, сейчас всё совсем иначе, сейчас оно первично.
– Откуда знаешь ты?.. ведь не человек?..
– Только для тебя, но не сейчас и не в этом пространстве. Сейчас ведь я к тебе пришла.
– Ты только эльф, как и я для тебя. Наше пространство – единственное место, где мы равны. И, вообще, молчи теперь, если хочешь понять, как в мире людей всё происходит.
Он опрокинул Василису, положил на спину, прильнул губами нежно к соску её груди, так нежно, что волны блаженства побежали всюду, наполняя радостью и счастьем. Водил рукой вокруг соска, опуская ниже иногда, смотрел в глаза, не отрываясь. Она ждала глазами. В них таинственность, маленький испуг и ожидание раскрытья тайны. Тайны чего?.. Тайны единения или?.. всё зависит только от того
– с кем, когда и!.. Вот почему он благословения просил!.. он исключил насилие совсем, одну таинственность оставил. Стыд смущением сменился, страх – ожиданием, сомнения – желанием раскрыться для него, даже если и через боль, отдаться без остатка.
– Я люблю тебя, мой милый Елисей!.. Каждый день в предверии рассвета наблюдала за тобой через…
– Я знаю, Василиса, я понял!.. – прикрыл ей пальцем рот, весь навалился.
Василиса замерла, почувствовав таинство проникновенья, которое не разъединяло, а наполняло силой. Сначала стало больно и!.. мир взорвался, в одно мгновенье всё собралось и разбросало по вселенной. Она почувствовала себя цветком с тысячами лепестков, которые всё раскрывались, раскрывались, раскрывались!..
Они лежали рядом, два очаровательных создания природы или!.. может быть, они творят природу, чтобы жить и наслаждаться жизнью?.. пока неважно это, важно то, что есть они и любят!.. так сильно любят, что не охватить словами, поэтому молчат, боясь нарушить тишину, наполненную их единством. Искорки огня сверкали в их сознанье общем. Елисей лежал и слушал, как распускается любимая его всеми красками, звуками природы. Закрыл глаза, увидел цветок дивный, что Василиса представляла из себя.