Свадебное путешествие Лелика
Шрифт:
— Небось флажок был израильский? — пошутил Лелик.
— Ну да, — ответил Макс совершенно серьезным тоном.
— Не понял, — сказал Лелик. — Ты подарил арабу израильский флажок? Зачем?
— Чтобы крепла дружба арабского и еврейского народа. Меня этот вопрос очень волнует. У Маринки бывший муж в Израиль уехал и там сражается, — ответил Макс патетичным тоном.
— Макс, — сказал Лелик. — Я тебя сколько лет знаю, но все никак не могу понять: у тебя действительно мозги не в ту сторону работают или ты просто так долго перед всеми выдуривался, что придурел окончательно?
— Человека творческого
— Подожди, — сказал Максу Славик, — так ты за границу не отсюда летал, что ли?
— Нет, — ответил Макс. — Из Шереметьево-1. Там намного лучше — нет такой толкотни.
— Ладно, — сказал Лелик, — хватит трепаться, побежали декларации заполнять.
Однако это легче было сказать, чем сделать. Во-первых, побежать они при всем желании не могли, потому что в такой толпе можно было передвигаться только небыстрым шагом. Во-вторых, когда друзья пришли к месту заполнения деклараций, выяснилось, что все русскоязычные бумажки разобраны, а достать можно только бланки на английском, немецком и французском языках. Славик с Леликом схватили англоязычные декларации, поставили Макса буквой «Г», потому что все столы были заняты, и стали на его спине заполнять бумажки.
— Я так и знал, что меня будут иметь как девочку и даром, — застонал Макс, когда спину начали использовать в качестве стола.
— Пострадать за отечество — это счастье для человека, — назидательно сказал ему Славик.
— Во-во, — подтвердил Лелик, чертыхнувшись, когда ручка на мягкой Максовой спине прорвала бланк. — Должна же от тебя быть хоть какая-то польза…
Наконец декларации были заполнены, и Славик с Леликом пошли занимать очередь на регистрацию. Макс попробовал было намекнуть, что теперь кто-то из них должен подставить свою спину, чтобы он в свою очередь мог заполнить декларацию, однако и Лелик, и Славик вежливо ответили на это предложение «No. Thank you!» и гордо удалились, поэтому Максу пришлось заполнять декларацию, приложив ее к стеклянной витрине какого-то ларька…
Народу на регистрацию было очень много, но таможенники работали довольно шустро, и очередь продвигалась быстро. Так что Макс присоединился к друзьям уже тогда, когда до стойки оставалось буквально пять человек.
— Ну-ка, — сказал Лелик Максу, — давай сюда твою декларацию. Посмотрим, чего ты там накалякал.
— Прошу, — ответил Макс и гордо протянул свой листочек.
— Пардон, — сказал Лелик, взглянув на бланк. — Это же на французском. Ты зачем на французском заполнял?
— А мне пофиг, — ответил Макс. — Я все равно ни одного языка не знаю. А французский Маринка учила и со мной делилась. Я даже помню выражение «пердю монокль». Это значит «видел я вас всех в гробу».
— Ничего подобного, — ответил Славик. — Это означает «потерянный монокль». Я французский немного знаю.
— Ну раз знаешь, тогда и проверяй его бредни, — решил Лелик, протягивая Славику бланк. Славик спорить не стал, взял листок и углубился в его изучение.
— Макс, — вдруг сказал Славик через минуту. — У тебя вообще как с головой?
— С головой хорошо, — ответил Макс. — Я так думаю, что без головы мне было бы намного хуже.
— Значит, ты этой головой обо что-то сильно ударился. Возможно, еще в детстве, — поставил
— Что случилось? — всполошился Лелик. — Макс разучился писать?
— Наоборот, — сказал Славик. — Переучился. Он в графе «наркотики» нацарапал «упаковка».
— Где? — заволновался Макс. — Ни о каких наркотиках я ничего не писал. Там вообще про них не спрашивали.
— Вот, — сказал Славик, тыча пальцем в соответствующий пункт декларации. — Читай, что написано напротив пункта «La drouge».
— Напротив пункта «драже» написано «упаковка драже», — ответил Макс. — У меня в кармане упаковка драже. Чтобы сосать. Лелик же сказал, что все надо писать, чтобы не придирались…
Славик с Леликом посмотрели друг на друга и скорбно вздохнули.
— Он всю декларацию так заполнил? — спросил Лелик Славика.
— Ну да, — ответил тот. — Нас с ней тут же арестуют, выведут за сортир и расстреляют, потому что все равно вышка светит.
Лелик ничего не ответил, а только взял у Славика декларацию, эффектным жестом порвал ее на мелкие кусочки и засунул их Максу за шиворот. Тот стоял смирно и почти не сопротивлялся. После этого Лелик сам отправился к стойке с декларациями, взял там английский вариант, вернулся в очередь, снова заставил Макса встать в позу небольшого журнального столика и заполнил за него бумажку, задавая наводящие вопросы. За это время пришлось пропустить вперед себя человек десять, так как их очередь уже давно подошла. Лелик, воспользовавшись удобной позой, в которой стоял Макс, пару раз пнул его в соответствующее место, указав на то, что из-за него они теперь вынуждены пропускать свою очередь.
— Слышь, Лелик, — возмутился Макс, — давай что-нибудь одно: или меня используют как стол, но тогда не пинают, или пинают, но не используют как стол. Даже у самого бесправного существа должны быть хоть какие-то права.
— Ты сначала французский выучи, — сказал Лелик. — А то так и будешь покупать драже вместо наркотиков.
— Я люблю драже, — сказал Макс. — Я его даже больше наркотиков люблю, потому что оно стоит не в пример дешевле, а в башку шибает, особенно если его с водкой употребить.
— Макс, — сказал Лелик строго, — ты опять вчера пил какую-нибудь мерзость? Я такого потока идиотизмов от тебя уже месяца два не слышал.
— Я пил коктейль «Дранг Нах Остен», — признался Макс. — В преддверии поездки в Германию.
— А что за коктейль? — заинтересовался Лелик и даже заглянул «под стол», чтобы лучше слышать.
— Драже растворяется в водке и пьется под любимую песню Гитлера, — объяснил Макс.
— И какая, интересно, у Гитлера была любимая песня? — заинтересовался Славик, который прислушивался к этому разговору.
— Игловская «Отель Калифорния», — ответил Макс.
— Что ты гонишь? — возмутился Славик. — Ее написали годах в семидесятых.
— Ну и что? — невозмутимо ответил Макс. — Это и есть моя любимая песня Гитлера.
— У меня сейчас крыша поедет от этих разговоров, — признался Лелик. — Макс сегодня явно в ударе.
— Надо его чем-нибудь отвлечь, — сказал Славик, — а то у нас обоих крыша поедет и отряд останется без командования. Может, купить ему что-нибудь выпить?
— Я за! — отреагировал Макс, на спине которого Лелик дописывал декларацию.