Свадебное путешествие Лелика
Шрифт:
— И между нами, — поддакнул Славик, который тоже себя не очень хорошо чувствовал при мысли о том, что им предстоит целую неделю путешествовать на такой уродской машине.
— Повторяю, — сказал Лелик, — что это какая-то ошибка, и на эдаком угробище мы не поедем.
— Я за, — вскинул руку Славик.
— Присоединяюсь к большинству, — согласился Макс. — Я лучше пешком пойду, чем сяду в машину, где задница проваливается в багажник, а ноги упираются в двигатель.
— Поэтому, — сказал Лелик, чей голос снова обрел уверенность, — мы сейчас идем обратно
— Вот теперь слышу голос настоящего лидера, — сказал Макс. — Поэтому повинуюсь с удовольствием.
Макс схватил тележку с их багажом, и друзья снова отправились в аэропорт…
Менеджер Europcar почувствовал себя очень неуютно, когда увидел трех друзей, сурово и неотвратимо направляющихся к его стойке. Обманутые путешественники шли, как в голливудском боевике: одной линией, сурово сдвинув брови и печатая шаг. Если бы не здоровенная тележка с багажом, которая все время увлекала Макса то влево, то назад, а то и вовсе заваливала его на Славика с Леликом, можно было подумать, что эти загадочные русские сейчас из-под полы выхватят автоматы Калашникова и расстреляют менеджера в лоскуты.
По лицам русских менеджер понял, что произошло нечто ужасное. Однако он был профессионалом, поэтому не убежал, не дрогнул, и только указательный палец менеджера мелко задрожал над клавиатурой компьютера, в результате чего в графе «Der Name» появилась странная фамилия «zzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzz».
— Лелик, — возбужденно сказал Макс, который в очередной раз справился с тележкой и вернулся в строй, — фразу обязательно начни со слов: «Какого черта, что происходит?» Они всегда так в кино говорят. И не забудь слово «фак». Типа: «Какого, фак, черта, что, фак, происходит, фак, на хер!» Понял?
— Да отстань ты, — отмахнулся Лелик. — Это только в кино так говорят. В реальной жизни за такие факи могут запросто полис вызвать. Хочешь ночевать в немецкой тюрьме?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Макс. — Говорят, там очень уютно.
— Тогда подойди к полису и тресни ему в ухо, — посоветовал Славик. — Ночлег и бесплатное питание тебе обеспечены. И массаж почек дубинкой — тоже.
— Ну это ты загнул, — сказал Макс. — Здесь полис интеллигентный. Им бить запрещено. Гаагская конвенция.
— Вот что бывает, — сказал Лелик Славику, — когда человек не получает регулярного образования, а сведения собирает в самых диких местах. Например, по барам.
— Чем тебе не нравятся бары? — заспорил было Макс, однако они уже подошли к стойке, и Лелик сделал ему знак замолчать.
Менеджер, вопросительно приподняв брови и уняв нервную дрожь, молча посмотрел на Лелика. Тот глубоко вздохнул, собрал в единую кучу расползающиеся по разным закоулкам мозга обрывочные знания английского языка, полученные в школе, институте, на курсах и в процессе обучения по новым технологиям, которые гарантировали такой же языковый запас английских слов, как у Пушкина, после чего грозно сказал по-английски:
— Какого черта, что происходит?
— Сэр?
— Почему там машина, которая таки
— Сэр?
— Я был заказывать сквозь Интернет машина средний класс, — попытался объяснить Лелик. — На парковка машина очень малый. Мы — три человечество. Это очень малый автомобиль. Мы там не размещаться.
— Господин заказывал машину именно этого класса, — сказал менеджер. — У нас по два варианта каждого класса. Вероятно, господин выбрал второй вариант из маленьких автомобилей.
— Хорошо, — сказал Лелик. — Возможно, это mea culpa. Но я очень любить средний класс. Не хотели бы вы дать мне машину среднего класса? Я оплатить, разумеется.
— Сожалею, — сказал менеджер, — но у нас очень много заказов по Интернету на сегодня. Я вам могу предложить только эту модель.
— Это очень жалость, — сказал Лелик. — Мы не можем взять эту машину. Это неподходяще для нас. Мы ожидаем великий путь и рассчитывать на комфортабельный скоростной шоссе. Прошу, чтобы наши деньги были возвращены.
— Еще раз — очень сожалею, — сказал менеджер, облегченно вздохнув, поняв, что автоматы из-под полы доставаться не будут. — Позвольте документы на эту машину и вашу кредитную карточку?
Лелик протянул менеджеру требуемое, тот долго щелкал клавишами на компьютере, затем распечатал кучу каких-то бумаг и заставил Лелика расписаться в десяти местах. После этого взял кредитку, прокатал ее, вернул Лелику, еще раз высказал свое сожаление и взглядом показал, что друзьям уже нечего делать у стойки вверенной ему компании.
— Ну что? — нетерпеливо спросил Макс, когда они отошли от стойки. — Ты был с ним суров? Сколько раз «фак» сказал?
— Да отстань ты, — сказал обозленный Лелик. — Заканчивай вообще этот детский сад. Мы в цивилизованной стране находимся. Будешь плохо себя вести, я на тебе вообще не женюсь.
Макс, потрясенный этой угрозой, замолчал.
— Ну что? — спросил Лелика Славик.
— Да ничего, — ответил тот. — Они в основном работают по заказам, поэтому свободных машин почти нет. Я, вероятно, что-то не так понял, поэтому заказал малолитражку. Но ничего страшного. Тут еще штук шесть стоек с прокатом машин. Всякие «Херцы» и так далее. Известные фирмы, между прочим. Наверняка у них машин полно. Здесь же не какая-то греческая деревня, а огромный город. Только надо сразу решить, на чем поедем, и спрашивать именно такую марку, чтобы не наколоться.
Макс открыл было рот…
— Но если Макс заикнется о «шестисотом» «Мерседесе», — поспешно сказал Лелик, — я этот «Мерседес» ему в этот рот и засуну.
Макс замолчал, злобно поблескивая своими маленькими глазками.
— Лех, ну ты сам решай, на чем поедем, — осторожно сказал Славик. — Все-таки твои деньги…
— Мне нравится «Ауди», — застенчиво ответил Лелик. — Конечно, «А8» или «А6» нам черта с два дадут как средний класс, а вот «А4» — запросто. Хочу «А4». На крайний случай — современный «Фольксваген» типа «Пассата» или «Бора». Но только не «Гольф»! Это для женщин тачка, хотя и симпатичная.