Свадебное путешествие Лелика
Шрифт:
— Ты глянь, — сказал Хохлов, — почти угадал.
— Дык, — обрадовался Лелик. — Психология и наблюдательность — мой конек. Давай еще кого-нибудь угадаю… Кстати, а почему «почти»?
— Потому что этот мужик — эксклюзивный дилер по продаже на территории Бельгии автомобилей «Пежо», — сказал Хохлов. — Разумеется, миллионер. Причем самый настоящий.
— Во, блин, — поразился Лелик. — А держится так простецки. Даже на саксофоне играет.
— А здесь почти все такие, — признался Хохлов. — Вон тот мужик, который снял пиджак и на бутылках наигрывает
— Да брось ты! — возмутился Лелик. — Он же выглядит, как какой-нибудь пенсионер.
— А он и есть пенсионер, — объяснил Хохлов. — Сам не работает, только консультирует. Час его консультации стоит пять тысяч долларов.
— Черт, — ахнул Лелик, — а я только его хотел спросить, где он взял такой чудесный костюмчик. Попал бы баксов на двести, да и то — если мужик не словоохотливый.
— Так что здесь, друг мой, — сказал Хохлов, — в самом деле — простые и очень приятные в общении люди. Кстати, они действительно все мои хорошие друзья. Я не приглашаю на семейные мероприятия посторонних.
— Ну прости, прости, — сказал Лелик. — Вовсе не хотел тебя обидеть. Кто же знал, что даже миллионеры ведут себя, как простые булочники.
— Интересно, — пожал плечами Хохлов, — а что ты от них хотел? Чтобы они пришли с дюжиной головорезов и в окружении девок, которые прикуривают им сигареты? Так себя ведут только наркобароны. А это совсем другой сорт людей. Мы, простые миллионеры, не считаем себя лучше других только из-за того, что у нас на банковском счету на несколько нулей больше, чем у других.
— Подожди, — сказал Лелик, — так ты тоже миллионер?
— В общем, да, — скромно ответил Хохлов. — Правда, смотря что ты вкладываешь в это понятие. Если для тебя миллионер — это тот, у кого больше миллиона долларов на счету, тогда тут практически все миллионеры. Кроме Ирки, конечно, — и Хохлов радушно улыбнулся.
— Саш, — осторожно сказал Лелик, — а что ты делаешь с такими деньгами?
— С какими деньгами? — не сразу понял Хохлов.
— Ну, с миллионом долларов, — пояснил Лелик.
— Лех, — просто ответил Хохлов, — так это же немного. Это со стороны кажется, что лимон — такая куча денег, что можно взять телку под мышку и свалить навсегда на Канары. На самом деле нынче приличный отдельный дом стоит не один лимон, а его еще надо отделывать и набивать техникой. Так что ничего я с ним не делаю. Кроме того, он у меня и не лежит. Он пущен в мое же дело.
— Но ты можешь все остановить, все продать и остаться при этом с миллионом? — допытывался Лелик.
— Конечно, — кивнул Хохлов. — Там, вообще говоря, лимона три получится. У меня в недвижимость и технику много всего вложено. Вот только что я с ними буду делать? Проем, а потом буду лапу сосать?
— Ну, три лимона, — размечтался Лелик, — это же сколько надо проедать.
— Очень быстро,
— Короче говоря, — сказал Лелик, — я смотрю, у вас тут все очень и очень непросто.
— Не то слово, — пожаловался Хохлов. — Живем в сплошном враждебном окружении.
— А у нас, — похвастался Лелик, — заработал тыщу баков, прожрал их — и счастье! Ни о чем голова не болит.
— Честное слово, — сказал Хохлов, — я тебе по-хорошему завидую. Такая простота! Такая свобода! Никаких проблем! А меня налоговая как возьмет за одно интересное место, вот тогда такие проблемы начинаются, что хоть стой, хоть падай, а хоть вообще бери лопату и начинай окапываться. Главное, от них вообще не скроешься.
— Бросай все и возвращайся в Россию, — великодушно сказал Лелик.
— Мерси, — наклонил голову Хохлов, — я подумаю над вашим великодушным предложением.
— Подумай, подумай, — покровительственно сказал Лелик. — Бери свои лимоны, приезжай — забабахаем с тобой какой-нибудь крутой бизнес. Я тебе посоветую, не волнуйся.
— Ага, — сказал Хохлов. — Карамельки будем у ВДНХ продавать. Я всю жизнь мечтал.
В этот момент к их столу подошла Ира. Глаза ее явно блестели.
— Лелик, негодяй, — сказала она. — Это ты так начал танцевать? Я тебя ищу по всему залу.
— Пардон, — сказал Лелик Хохлову, вспоминая, что для выигрывания спора ему нужно сделать еще три танца, — я пойду потанцую, а ты обдумай мое предложение.
— Договорились, — сказал Хохлов. — Ты танцуй, а я буду мучительно размышлять.
— Хохлов размышлять не умеет, — громко заявила Ира. — Он вообще — поц в полосатой рубашке.
— Дорогая, — сказал Хохлов, — мой российский друг не в курсе наших с тобой крайне запутанных взаимоотношений. Поэтому оставь эти намеки на потом, прошу тебя.
— Ну и фиг с тобой, — ответила Ира. — Леля, пошли танцевать.
— Я весь ваш, мадам, — любезно ответил Лелик, и они направились к центру зала.
Второй раз танцевать с Ирой было весьма непросто. Она периодически сбивалась, а кроме того, напрочь перестала чувствовать Лелика как партнера.
— Ира, — с упреком сказал Лелик, когда они в очередной раз одновременно двинулись в разные стороны, — вы меня не чувствуете как партнера.
— Вот уж какие глупые слова ваши, — отозвалась Ира хмельным голосом. — Я прекрасно почувствовала, как ты мне два раза на ногу наступил.
— Я не в этом смысле, — объяснил Лелик. — Я просто пытаюсь задать направление, а вы ему не следуете.
— Лелик, а оно тебе надо? — спросила Ира, смотря Лелику прямо в глаза.
— Что именно? — растерялся Лелик.
— Задавать направление, — сказала Ира. — Давай танцевать так, как танцевали наши предки: легко, вольготно, безо всяких этих чертовых направлений!
С этими словами Ира вдруг резко дернулась в сторону так, что Лелик еле-еле удержал ее и себя от позорного падения.
— Это медленный танец, — на всякий случай предупредил ее Лелик. — Можно не дергаться.