Свадебный переполох
Шрифт:
Ужас аж подбросил. Юноша отчаянно завертел головой — в поисках оружия. Ничего нет, а он сам опять опоздал! Как тогда — с портьерой. Надо было нырнуть за нее. Она была шире этой двери! Сейчас отец был бы жив, а Леон жил дома. В него не стреляли бы, не грозил бы эшафот…
В проеме показалась чужая сильная рука — сомкнувшаяся на дверной ручке. Крепкая, широкая в запястье…
Леон вновь опоздал — в последний раз!
Но он не сдастся просто так! Таррент на ощупь схватил что-то, стоящее или лежащее у прикроватного сундука. Отвести глаза от
Палач — старше Леона лишь на несколько лет. Но не в пример сильнее и здоровее. Рослый, мускулистый северянин. Словеонец? Ормхеймец? Кто его подослал?!
— Леон… — шагнул убийца к юноше. Полуулыбка скользнула по чисто выбритому лицу. Еще и ухмыляется, сволочь! — Ты очнулся, отлично. Пора пить отвар, а потом займемся перевязкой…
И замолчал, увидев, что оттягивает Леону руку. Чем тот из последних сил замахнулся.
Кости ломит, по лбу струится мерзкий пот. Проклятая слабость навалилась неподъёмной горой…
Мучительно хочется знать, что за тяжесть попалась под руку. Утюг, что ли? Но что бы ни было — у него очень удобная ручка. А обернуться нельзя — враг начеку! Только и ждет, чтобы ударить. Или отравить своим «отваром»!
— Леон, успокойся! — еще шире залыбился северянин. — Я понимаю, что ты пережил, но здесь тебя лечат, а не убивают.
— Я тебе не верю! — затравленно выкрикнул раненый. Голос сорвался на визг — какой позор! — Не подходи ко мне!..
— Леон, если б я хотел тебя убить, за каким Темным стал бы заниматься твоими перевязками? — вздохнул убийца и палач. Твердой солдатской походкой (чем-то похож на отца, только Эдвард Таррент никогда не был столь крепок) подошел к печи. И невозмутимо занялся висящими над нею травами.
Сильные руки, длинные умелые пальцы. Растирают сушеную зелень, по щепотке сыплют в котелок. Вода мерно бурчит, принимает приправу.
Очевидно, готовится тот самый «отвар».
Леон, решившись, украдкой обернулся. В его левой руке — вовсе не утюг. Ночной горшок с ручкой. Весьма удобной — как раз по руке.
3
Огонь радостно трещит в печи.
Как же хорошо, когда тепло, светло, а рядом — друг! Северянина зовут виконт Витольд Тервилль, и он — спаситель Леона.
Теперь остается лишь отчаянно ругаться про себя. Лорд Таррент настолько ошалел от страха, что спутал благородного дворянина со всяким сбродом. Именно Витольд нашел умирающего Леона на заснеженной дороге. И принес в ближайшую лесную избу. По счастью, подвернулась неподалеку.
Тут бы жертве подлости Клода Дарлена и конец. Витольд честно признался, что в целительстве толком не понимает. (Ничего удивительного — наследники графов не занимаются ремеслом!) А уж рана в живот смертельна — даже когда под рукой настоящий врач с дипломом Академии.
Но на счастье Леона в избушку именно тогда заглянул знахарь одной из окрестных деревень. Некий ведун по имени Жак. Он и наложил на рану какие-то снадобья, что-то там пошептал, перевязал
И ушел. За прошедшие с тех пор почти две недели больше не появлялся.
Леона это не удивило. Деревенский травник получил за свои таланты звонкой монетой и убрался искать новый заработок в другом месте. А рана наверняка даже не была серьезной. Виконт Тервилль сам признался, что в лекарстве ни змеи не понимает. Задень пуля важные органы — и уж неграмотному знахарю дело оказалось бы точно не по зубам.
Просто Клод Дарлен — плохой стрелок, но с ним Леон еще посчитается. Он-то, дурак, всерьез испугался, что умирает! А свинцовая смерть проскочила навылет. Не задела ничего важного. Хотя, если б не Витольд, лорд Таррент замерз бы на холодной дороге, под равнодушной метелью…
— Виконт Тервилль, — первое, что сказал Леон, выслушав его рассказ, — я никогда не забуду, что обязан вам жизнью.
— Что вы, Леон? — тот тоже мгновенно перешел на «вы».
Настоящий дворянин и благородный человек — это видно. Но юноша вдруг ощутил ноющую обиду. Будто ему от всего сердца вручили подарок, а он сам взял и нечаянно всё испортил.
— Если не возражаете, можно на «ты», — быстро поправился он.
— Конечно, не возражаю, — Витольд искренне, открыто улыбнулся. И сразу отлегло от сердца. — С чего возражать-то? Я-то уж точно не привык к лишним церемониям… Но я действительно только нашел тебя. Если бы не Жак…
Конечно, тот ему наплел много чего. И что рана смертельна. И что он один во всем подлунном мире способен ее вылечить. Еще, небось, прибавил, что колдун в шестнадцатом поколении. Чего только не выдумает чернь, чтобы выманить денег! Витольд — честный, благородный человек, но как же он наивен! Лорд Таррент сам еще недавно был таким… Поверил дяде!
— Ладно, Леон, давай займемся твоей перевязкой. Потерпи…
Сердце провалилось ниже пяток… куда-то в темный, сырой подвал… в Бездну Льда и Пламени! «Потерпи…» Значит, сейчас будет… как ночью!..
Витольд виновато опустил глаза:
— Прости, я ночью задремал и опоздал дать тебе обезболивающий отвар! Но бинты я буду снимать осторожно…
— Да ничего… Потерплю! — выдавил Леон.
Глава 3
Глава третья.
Эвитан, Лютена.
1
Вызов к Ревинтеру застал Алана выводящим на плац личную полусотню.
Пятьдесят пар ног бодро выбивают пыль из серой весенней земли. А Эдингем на миг просто застыл на месте, потеряв дар речи. Приглашение к монсеньору на третий день после покушения на принца Гуго ничего хорошего не сулит.
— Да, монсеньор.
На сей раз кабинет — синий. Еще бы знать — к чему? За полтора года службы Эдингем так и не научился различать намеки Ревинтера-старшего.