Свадебный рэп
Шрифт:
– Ну, это она так думает, пока сама еще дитя, а подрастет – и ей захочется, чтобы у нее в жизни тоже появился свой Вронский. Вы замужем? Простите, – спохватился Саша.
– Ничего-ничего, – успокоила его женщина, – была замужем, еле развелась. Дочку не хотели отдавать, в общем, натерпелась.
Сидевшие рядом с ними марокканец, югослав и украинец громко заспорили и стали хватать за грудки малого в засаленной ветровке, который, по их мнению, смухлевал в карты. Парень схватил деньги, поставленные након, и попытался убежать, но ему подставили ножку, и он рухнул в проходе. Подняться
Солдат, сидевший с девушкой у прохода, решил поступить так, как поступают герои Ван Дамма, но получилось, как в неудачных дублях Джеки Чана, которые он показывает в конце фильма на фоне титров. Солдат промахнулся и оказался прямо перед стволом. Парень от неожиданности выстрелил, и вояка удивленно уставился на свой мундир, по которому расползлось красное пятно. От вида крови солдату стало плохо, и он упал. Девушка завизжала, а парень выскочил в тамбур и рванул стоп-кран.
Поезд остановился, не доехав до станции каких-то пол-лье, но некоторые пассажиры сошли вслед за парнем, потому что от этого места до рабочих кварталов было ближе, чем от станции.
– Вы куда едете? – спросила женщина.
Саша пожал плечами:
– В Баккара, к приятелю, там у него дом в лесу.
– Здесь сейчас будет полиция, поэтому если вы не хотите ненужных задержек, то лучше сойти с поезда прямо сейчас. Я живу здесь неподалеку, и вы могли бы переждать некоторое время у меня и потом уехать на автобусе, – просто сказала женщина.
Не долго думая Саша подхватил ее сумку и, протиснувшись мимо умиравшего на руках девушки солдата, выскочил из поезда. И вовремя: от освещенного шоссе, сладострастно подвывая в предвкушении свежего трупа, уже заворачивали две полицейские машины.
Когда женщина, назвавшаяся Мариной, привела Сашу к себе домой, в небольшую двухкомнатную квартирку, дождь, который провожал электричку из Парижа, наконец догнал их. Небеса разверзлись, потоки воды хлынули на грешную землю. Марина быстро приготовила нехитрый ужин, и Саша, соскучившийся по домашней еде, с удовольствием поел бульону с пирожками и какой-то сыр с салатом. Они пили чай, когда в двери повернулся ключ.
– Дочь? – спросил Саша.
– Нет, дочь сейчас гостит у отца, а это... – Марина почему-то смутилась, – сестра.
Сестра, увидев Сашу, сидевшего за столом, была неприятно поражена. Она сухо кивнула и, что-то пробурчав Марине, прошла в другую комнату. Марина смутилась, извинилась перед Сашей и тоже выскочила в другую комнату. Из-за двери тут же послышалась перебранка. Ругались на французском языке, и Саша понимал только то, что сестра выговаривала Марине, атаявно оправдывалась.
Саша смущенно сидел за столом, совершенно не зная, как ему поступить. Конечно, надо было встать, извиниться и уйти, но за дверью сплошной стеной лились струи дождя, и идти куда-то по такой погоде в незнакомом городе не хотелось совершенно. Будь что будет, решил Саша и налил себе еще чаю.
Женщины вышли из другой комнаты неожиданно спокойные, а сестра
– Александр, – сказал он.
– Александра, – представилась сестра и усмехнулась.
– Очень приятно, – сказал Александр.
– А мне нет, – неожиданно для Саши резко произнесла она по-русски, правда, с очень сильным акцентом.
Саша пожал плечами, не зная за собой никакой вины перед этой незнакомой женщиной.
– Вы давно знакомы с Мариной? – спросила Александра.
– Нет, только сегодня познакомились, в электричке, – миролюбиво ответил Саша.
– Поздравляю, – желчно сказала Александра Марине, – ты уже в электричках знакомишься.
– Это совсем не то, что ты думаешь, – смутилась Марина.
– Тогда почему он здесь, сидит на моем месте и пьет из моей чашки? – строго спросила Александра. – Ты просто не ждала, что я вернусь сегодня из рейса, и привела вот этого. – Она кивнула на Сашу.
Зазвонил мобильник Александры. Саша машинально потянулся к карману и с досадой заметил, что мобильника на месте нет. Он пошарил по карманам и понял, что где-то потерял телефон. Александра что-то коротко ответила, потом взяла валявшуюся на столе ручку, записала на салфетке какой-то телефон и выключила трубку.
– Простите, – Саша решил вступиться за Марину, не совсем понимая, в чем ее обвиняет Александра, – в электричке произошла драка, одного пассажира, солдата, тяжело ранили, кажется, даже убили, убийца остановил поезд и сбежал. Вот Марина и предложила мне, чтобы не связываться с полицией, вернее, чтобы... в общем, чтобы спокойно ехать дальше, пересесть на автобус, переждав дождь здесь, – показал он на стены квартиры.
– А вы боитесь встречи с полицией? – подозрительно спросила Александра.
– Нет, – ответил Саша, но получилось это у него излишне поспешно и суетливо.
– Зачем же вы тогда сбежали с поезда? – продолжала наступать Александра.
Саша развел руками.
– Вот что, милая моя, – сказала Александра Марине, – тебе придется выбирать – или этот уголовник, или я.
Марина растерялась от такого поворота событий и молчала.
– Решено! – даже с какой-то радостью произнесла Александра, вставая из-за стола и надевая свою еще не высохшую куртку с традиционной клубной расцветкой «Феррари». – Я ухожу, но ты дорого заплатишь за эту измену, – бросила Александра Марине, уходя в ночь, прямо в потоки воды.
Марина упала лицом на руки и забилась в рыданиях. Саша сидел, оглушенный только что свершившейся на его глазах трагедией. Плача, Марина стала собирать со стола посуду. Внезапно Саша услышал звук подъехавшего к дому автомобиля, и уже через несколько секунд в дверь забарабанили крепкие кулаки.
– Откройте, полиция! – Это Саша понял и без перевода.
Дальнейшее было как дурной сон: в комнату, вслед за Александрой, вошли трое полицейских. Двое быстро обыскали Сашу и торжествующе выложили на стол золотую кредитную карточку фонда Гугенройтера, а третий полицейский добавил к ней полиэтиленовый пакетик с мобильником, на котором были видны следы запекшейся крови и тот же логотип фонда.