Свадебный салон ведьмы Агаты
Шрифт:
— Это же… Это невероятно, Азим!
Я с любопытством рассматривала кубок в его руках, который гудел от звона ударяющихся капель, наполняясь водой. В руках хама сейчас был уникальный артефакт, которые многие века считался утерянным и даже несуществующим. Мне хотелось получше изучить его, подержать. Эта чаша обладала невероятной силой — хранила в себе способность к перерождению, оставшуюся от души последнего в мире феникса. Это возможно, ценнейший предмет во всем магическом мире!
— Даже не думай, ты его не получишь, — строго сказал Азим, продолжая подставлять чашу под дождь. Сам он тоже вымок, как и я, но
— Азим, что ты собираешься делать? — осторожно спросила я, догадываясь о его намерении.
— Я подарю Полёве вторую жизнь. Она заслуживает этого.
Я ошалело приоткрыла рот и уставилась на него, словно не могла понять смысла его слов.
— Но… Но как же продолжение твоего рода? Как же невеста для тебя?
— Да шиликун с ней, с этой невестой… Оживлю, а она замуж не захочет… Кто ж ее угадает? А может, мы характерами не сойдемся с ней? — отшутился он, заглядывая внутрь чаши.
Он шутил и улыбался, но я понимала, насколько это огромная жертва для него. Он готов был на все ради спасения своего рода. Он через столько прошел, чтобы заполучить чашу, проделал такой путь, сделал почти невозможное — восстановил потрясающий артефакт! И сейчас готов пожертвовать его силой ради мавки?
— Но почему? Почему ты делаешь это? Почему спасаешь ее?
Азим молчал. Улыбка сошла с его лица.
— Хочу, чтобы она жила. Я всю жизнь ненавидел и осуждал расу ведьм и колдунов за эгоизм и потребительское отношение к магии, а сам поступал также. Из-за моей одержимости идеей продолжения рода я сгубил Полю, чуть не сгубил тебя, самого себя и еще мало ли кто мог пострадать. Я пошел на ложь и предательство. Разве можно оправдать цель такими жертвами?
— Но ведь чаша может воскресить только единожды. Твой род прервется на тебе. Ты уверен?
— Уж лучше род Хамелеонов закончится славным именем Азимуса Камалео, чем он продолжится именем подлого эгоиста и предателя, из-за которого погибло невинное магическое существо.
С этими словами он поднес чашу к земле и присел на корточки.
Внутри меня все трепетало в тот момент. Дыхание сперло. Руки сжались в кулаки. Я до последнего не верила, что он это сделает — поступится идеей всей своей жизни ради моей любимой мавки… Но я присмотрелась к его ауре в тот момент. Она была чистой и сияющей с радужными переливами, светилась ярче обычного, и я поняла, что он делает это не просто из чувства долга или дружбы… Его истинный мотив стал понятен мне, но сам Азим пока не осознавал того прекрасного, что зародилось в нем. Оживляя Полеву, он оживлял и нового себя.
Азим наклонил чашу, закрыл глаза, словно мысленно произносил молитву, и медленно вылил дождевую воду на рыхлую землю. Чаша засветилась в руках Азима еще ярче, золото засияло солнечным светом, который собрался в один луч и сквозь струю воды ушел в землю светящейся огненной змеей. На этом все прекратилось. Чаша потускнела, опустев, и больше не издавала тонкий едва уловимый звон. Мы с хамом замерли в ожидании чуда, но ничего не происходило.
Мы простояли так несколько минут, пока из-под земли не проклюнулся крошечный росток, пробивающий путь к свету сквозь толщу рыхлой сырой земли. Он настойчиво потянулся вверх к солнцу и стремительно стал разрастаться, выпуская побеги и молоденькие зеленые
Я сложила руки у груди и ахнула: «Неужели вышло?» Азим сосредоточенно молчал.
Наконец растение прекратило свой рост и спустя мгновение обрело телесный вид. Как же повезло, что вокруг не было людей, хотя появление голой женщины посреди парка вряд ли показалось бы кому-то магическим таинством — скорее, пьяным дебошем.
— Как же я рада вас видеть! Почему вы так смотрите на меня? — она удивленно смотрела на нас, а мы на нее, не в силах прийти в себя от произошедшего, а еще от ее нового облика.
Я не узнавала Полю. Она была совсем другой — юной красавицей! И я, и Азим не верили своим глазам — мавка не просто ожила, она помолодела! На ее лице не было ни единой морщинки, волосы буяли красотой и блеском, обретя цвет колосящейся в лучах солнца поспевшей пшеницы. Красавица предстала перед нами, улыбнулась и, смущенно оглядываясь, завертела головой по сторонам, прикрывая тонкими изящными ручками интимные места. Она с таким же удивлением рассматривала свое новое помолодевшее тело.
Первым пришел в себя хам, поспешно стащив с себя пиджак и накинув его на голую Полю. Он не мог оторвать от нее глаз, а она смущенно залилась румянцем.
— Полёва, прости меня за все, — еле слышно вымолвили его губы.
— Отныне я обязана тебе жизнью, — она нежно посмотрела на Азима, коснулась ладонью его лица и не удержалась — слегка прижалась губами к его щеке.
Затем она подошла ко мне, придерживая пиджак, и крепко обняла меня. Из моих глаз хлынули слезы счастья.
— Полёвушка… Я так люблю тебя…
— И я вас, Агата Константиновна, — прошептала она в ответ, прижимаясь ко мне.
— Кстати, люблю тебя не только я… — сбавив тон, шепнула я ей заговорщицки на ухо и покосилась на Азима. Он смахивал слезинки рукавом, стараясь делать это как можно незаметнее.
От моих слова Поля еще сильнее зарделась, и мы расцепили объятья.
— Думаю, нам стоит уйти отсюда и вернуться в салон, а то мы привлекаем к себе внимание прохожих, — вспомнив про благоразумие, очнулась я. — Поля, тебе лучше обернуться плющом.
Полева спряталась за раскидистым кленом подальше от любопытных глаз и вернула себе облик растения. Азим опередил меня и первым схватил кустик, бережно завернув его в пиджак. Он нес ее на руках так аккуратно, что я невольно улыбнулась. В каждом его движении было что-то трепетно нежное. Он осторожно расправлял листочки, поправлял веточки, едва касаясь пальцами тонких стеблей. Ох, Полёва, наверное, с ума сходила в этот момент от блаженства! Она ведь давно испытывала к Азиму больше, чем просто симпатию… А теперь он в буквальном смысле воскресил ее, вернул молодость и красоту… Да и сам он заметно посветлел. Лицо лучилось радостью, глаза возбужденно горели.
— Не жалеешь о своем решении? — с улыбкой спросила я, зная ответ.
— Ни капельки! — просиял Азим и еще сильнее прижал к груди плющ.
Я смотрела на них и думала о том, что счастье все-таки есть. Оно ходит рядом, просто нужно присмотреться…
Когда мы вернулись в салон, Поля снова приняла человеческий облик. Она переоделась и вышла к нам, сияя счастливой улыбкой. Счастливее нее были только глаза Азима. Теперь в них я отчетливо видела то, что заметила мимолетным свечением его ауры в парке. Любовь…