Свами Вивекананда: вибрации высокой частоты. Рамана Махарши: через три смерти (сборник)
Шрифт:
По словам Махарши, пока йог находился в самадхи, чувство жажды продолжало тлеть в его теле и в конце концов привлекло его внимание к внешнему миру, а если бы он думал только об освобождении, то достиг бы реализации очень скоро.
Точно так же Махарши истолковывал подлинный смысл многих священных преданий, которые кажутся простыми сказками.
Например, в Рамаяне есть известная история о том, как Ахалья, верная жена мудреца Гаутамы, была обманута оборотнем, принявшим облик ее мужа. Узнав об измене, мудрец проклятием обратил ее в камень и только потом понял свою ошибку. Но слово мудреца не может отменить даже он сам, ибо оно само по себе имеет силу, поэтому ему пришлось добавить условие освобождения: когда на земле воплотится бог в образе Рамы и пыль с его стоп освятит тело несчастной женщины, проклятие будет снято. Та к все, конечно, и случилось.
Преданные
Вы можете встретиться и с прямо противоположным опытом, когда при всей видимости захваченности событиями внешней жизни человек остается полностью осознанным, не теряя сосредоточения на истинной сути происходящего, и ничто не может сбить его с пути истинного. В индийской традиции существует немало преданий о тех, кто оставался в миру, не будучи затронут миром, и Махарши любил рассказывать одно из них.
Кадувели Сиддхар прославился строгостью подвижничества, и царь захотел испытать его: он послал прекрасную танцовщицу, поручив ей соблазнить мудреца. Через год она вернулась и сообщила царю, что у них родился сын, и государь велел ей предоставить доказательство падения подвижника всему народу. Тогда она принялась танцевать на площади, а тем временем ребенок, оставленный в лесу с отшельником, стал плакать от голода. Недолго думая, мудрец запеленал его и понес к матери, пробираясь сквозь окружившую ее толпу, и народ принялся потешаться над ним. Но он остался безучастен к насмешкам и запел песню на тамильском языке: «Мой разум давно свободен от помыслов и привязанностей, и если это правда, что день и ночь я погружен в созерцание Самости, пусть сгорит каменный идол в храме!» Немедленно каменная статуя оказалась охвачена пламенем, и народ в смятении и почтении расступился перед мудрецом.
Дорожные указатели: «Прямо пойдешь!»
В духовной практике человек не только получает положительный опыт, но и сталкивается с нежелательными явлениями, которые сбивают его с толку, заставляя думать о том, правильно ли он все делает. Такими «побочными продуктами» становятся подчас непонятные боли в теле, душевный дискомфорт, смятение мыслей, неуверенность в себе, а иногда и полное отчаяние. Подобные состояния прекрасно изучены и подробно описаны в духовной литературе, где их называют «подводными камнями» или «препятствиями» на пути к просветлению.
Махарши уделял совсем мало внимания трудностям своих последователей, и, когда они делились с ним проблемами и сомнениями, он как правило настаивал, что гораздо важнее осознавать того, Кто получает опыт, чем разбираться в тонкостях самого опыта. Иногда он отвечал на те или иные вопросы, но чаще всего старался погасить интерес к копанию в мелочах. Как и свойственно людям, преданные сомневались во всем, даже в истинности переживаемого блаженства, и просили указать критерии, по которым можно опознать реальный духовный прогресс. Махарши же указывал на то, что в случае переживания блаженства слияния с Самостью никакие сомнения не могли бы даже возникнуть, поэтому сам вопрос показывает, что ищущий далек от самореализации. Все сомнения исчезают лишь после того, как найден тот, Кто сомневается…
И все же внимательные исследователи наследия Махарши при сравнении его высказываний с наставлениями представителей близких ему путей, традиционных для индийской философии, выделяют более или менее четкие отличия. Мы остановимся на трех важнейших из них, касающихся практики, принятой в адвайта-веданте, индуизме и йоге, о влиянии которых на способ объяснения Махарши шла речь выше.
Можно согласиться, что Махарши принимает адвайту теоретически, но его практические рекомендации отличаются от «классики». В то время как Махарши предлагает самовопрошание, учителя адвайты рекомендуют медитацию с целью утвердиться в мысли, что Самость есть единственная реальность. Такие высказывания, как «Я есмь Брахман» и «Ты есть То» используются в качестве мантры для многократного повторения. Махарши неоднократно критиковал этот подход, подчеркивая, что в данном случае все дело ограничивается ментальной активностью. Точно так же он протестовал, когда кто-нибудь пытался превратить в мантру само вопрошание «Кто Я?», ибо ответ на этот вопрос не может быть получен в пределах разума, а возникает только в опыте отсутствия
Второе лжеистолкование учения Махарши относится к попыткам отождествить его с широко распространенной индуистской практикой отрицания всего того, что не является истинной реальностью. Традиционно она носит название нети-нети – «не то, не то». Имеется в виду последовательное отвержение в качестве основания бытия таких субстанций, как тело, чувства, разум. Последователи этой системы постепенно отказываются от отождествления себя со всеми объектами, за которые склонен принимать себя обычный человек. Причем в самом индуизме эта практика с глубокой древности также называется «самовопрошание», и это сходство названий заставляет смешивать оба метода. В действительности позиция Махарши по отношению к традиционному индийскому самоанализу была совершенно негативной, и он всегда отговаривал преданных от его применения, также относя его к избыточному волнению разума. По сути, неприятие Махарши обоих путей имело один и тот же источник.
Совсем другой характер носит заблуждение, касающееся практики сосредоточения на сердце, которую тоже можно найти как в учении Махарши, так и в традиционной йоге. В данном случае протест Махарши против йогических методов сосредоточения на анахата-чакре, сердечном центре, исходит из другого убеждения, а именно – нежелания отождествлять себя с телом. Махарши всегда подчеркивал, что сердце как сосредоточение Самости вообще не находится в теле и такое обозначение приходится применять, разговаривая с людьми, которые привыкли считать себя телом и нуждаются в каком-то схематическом представлении. И коль скоро сердце играет роль центра тела, то им проще получить опыт центрации мыслей о себе путем сосредоточения на сердце, но не более того. Правильнее всего понимать поиски Самости как пребывание в сердце «самом по себе», то есть не в каком-то определенном месте, а в качестве внутренней сути бытия. Итак, самый прямой путь ожидает того, что способен последовать самому прямому указанию: «Будь тем, кто ты есть!»
Как узнать «землю обетованную»?
Конечно, нам давно уже понятно, что Махарши использовал традиционные термины в особом значении, которое придавал им при истолковании собственного духовного опыта, и смешение понятий разных путей не должно нас больше ни запутывать, ни смущать. Давайте вернемся к знакомым нам примерам, чтобы уточнить достижения в их истолковании. Когда мы читаем, что мать Махарши достигла самадхи, а корова Лакшми – нирваны, и в обоих случаях речь идет об окончательном освобождении от воплощенного существования, нам понятно, что мать не занималась классической йогой, а корова не владела в совершенстве буддийскими техниками. Каждый путь предлагает собственную последовательность действий, с помощью которых человек может постепенно перейти от обычного состояния множественности к пребыванию в единстве. Но Махарши не предлагал никакой последовательности, он просто показывал, как совместить начальный и конечный пункты, исключив все расположенное между ними вместо прохождения пути. Как же понять, удалось нам или нет проделать «шаг на прежнем месте» так, что оно уже никогда не останется прежним?
Самость, Атман, Брахман – и это все о «нем»
Для обозначения истинной реальности Я Махарши чаще всего использовал слово Самость, которое является почти буквальным переводом санскритского слова Атман. Подлинная Самость, или настоящее Я, в противоположность субъекту чувственного опыта, представляет собой не индивидуальность, а безличностное всепроникающее сознание. Не следует смешивать ее с самостью в смысле эго, которому в словаре Махарши соответствует слово не-Я как основание всей совокупности ложных представлений. Последняя, напротив, не обладает никакой реальностью и лишь замутняет восприятие истинной Самости. Махарши настаивал, что Самость всегда присутствует и всегда переживается, но становится доступной для осознания только после исчезновения ограничивающих стремлений разума. Постоянное и непрерывное осознание Самости и есть самореализация. Махарши утверждал, что весь мир создан и поддерживается силой Самости, поэтому нередко использовал слово Бог, подразумевая именно Самость, а также индуистское имя высшего бога – Брахман. Таким образом, речь идет не о разных достижениях на духовном пути, а лишь о разных описаниях одного и того же опыта освобождения. Но давайте предоставим слово самому Махарши.