Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941
Шрифт:
В этом втором аспекте японской политики Америка стала центральным фактором, и, соответственно, на это были направлены расчеты немцев. Не обращая внимания на многочисленные признаки того, что японская экспансия на юг вызовет вооруженную акцию со стороны Америки, немцы толкали своего союзника на путь агрессии. Случайные предупреждения о том, что в отношении Филиппин надо действовать крайне осторожно, тонули в общем подстрекательском тоне. Берлину было заявлено, что Филиппины будут представлять собой главную угрозу для существования нового порядка и должны быть включены в Великую восточноазиатскую сферу. Японцы хорошо понимали, как, впрочем, и немцы, что США не останутся в стороне даже в том случае, если Япония захватит один Сингапур. Гитлер и Риббентроп охотно верили докладам Беттихера, но если они и вправду верили в то, что Америка из-за своей слабости не вмешается в войну, то почему же они так боялись японского нападения на Филиппины? Вполне возможно, была определенная надежда на то, что японцам удастся повторить в Азии немецкий блицкриг, хотя японцы смотрели на дело более реалистично – они
Глава 15
Германия и нападение на Пёрл-Харбор
Немецкая реакция на японскую политику в отношении СССР и экспансию на юг, несомненно, учитывала и США. Нам осталось теперь рассмотреть третий аспект внешней политики Японии: японо-американские отношения как таковые и немецкие попытки повлиять на них. Эти отношения вызывали в Берлине большое беспокойство [143] .
Стремление японцев достичь соглашения с Америкой не вызывали в Берлине особой радости. С февраля, с началом переговоров между Госсекретарем Халлом и послом Номурой, которые продолжались до самых последних дней перед нападением на Пёрл-Харбор, тревога немецкого правительства еще больше усилилась. Нацистов больше всего беспокоил тот факт, что в ходе переговоров пакт утратит в американских глазах свое устрашающее значение [144] .
143
Ошима после войны говорил, что Риббентроп постоянно спрашивал его о том, в каком состоянии находятся японо-американские отношения, как продвигаются переговоры с Вашингтоном и как относятся официальные круги и общественное мнение Токио к Америке.
144
Вопрос о пакте действительно был затронут Халлом в самом начале переговоров. Кордт после войны сообщил, что немецкое посольство в Токио специально нагнетало нетерпимую обстановку вокруг переговоров, чтобы в Берлине осознали, как велика опасность вмешательства США в войну.
Японцы всячески пытались успокоить своего союзника. Они поторопились заверить немецкую сторону, что главная цель переговоров – предотвратить вмешательство США в войну и что адмиралу Номуре было дано задание всячески подчеркивать верность Японии своим союзническим обязательствам. В мае Мацуока снова заверил Отта в этом, предоставив дополнительные доказательства. Отт сообщил, что Мацуока, по его словам, ясно дал понять американскому и британскому послам, что любые действия Америки в Атлантике, направленные против Германии, могут в любое время быть названы актом агрессии [145] .
145
Грю в своей беседе с Мацуокой заявил ему, что такая позиция Японии может привести к «очень тяжелым, далеко идущим последствиям».
Несмотря на это, Отт обнаружил, что японцы всерьез рассматривают новые американские предложения, которые, будучи принятыми, превратили бы пакт в пустой звук и привели к тому, что Япония в течение всей войны оставалась бы нейтральной. Он добавил, что эти предложения были с радостью встречены в военно-морских и коммерческих кругах Японии [146] .
Более того, немецкий посол передал в Берлин слух о том, что после встречи с Номурой Рузвельт якобы сказал, что «японцы желали бы постепенно отказаться от пакта» [147] .
146
Американские предложения, по мнению Отта, включали в себя совместную японо-американскую декларацию об отказе от участия в европейской войне, американское давление на Чан Кайши с целью заключения мирного договора с Японией, возобновление нормальной торговли, признание Америкой Маньчжоу-Го и совместные гарантии безопасности Филиппинам.
147
Номура заявил Халлу, что Японии не обязательно участвовать в немецко-американской войне и что любые решения, касающиеся японских обязательств по отношению к немцам, являются исключительно японским делом.
Отту было велено сообщить японцам о том, что Германия «удивлена», что американцам не было сообщено о конкретных обязательствах Японии перед странами оси, а Риббентроп в личном письме заявил Мацуоке, что он не считает переговоры «хорошим делом». Японцы ответили новым потоком заверений в лояльности. Они обещали держать Германию в курсе дела и заявили, что не обманываются по поводу намерений Америки. Рузвельт настроен воевать, но японцы в ходе переговоров делают все возможное, чтобы не допустить вмешательства Америки в войну и привязать американский флот к Тихому океану. Однако Отт сильно
В течение лета доклады об увеличении американского давления и публичные заявления японцев, в которых расхваливалась дружба между японцами и американцами и отрицалось какое-либо участие в «немецких планах установления мирового господства», чередовались с постоянными уверениями Мацуоки в верности договору стран оси. Столь непоследовательная политика Токио вызвала целый поток запросов из Берлина. Возможно ли, спрашивал Риббентроп, чтобы Япония давала Америке словесные гарантии того или иного типа? Какова реакция японцев на американские провокации по отношению к Германии? Могла ли та «неприличная быстрота», с какой американцы захватили Исландию, быть результатом гарантий, которые им дали японцы? Почему японцы не сообщают в Берлин обо всем, что у них происходит? Однако лето шло, а тревога немцев не уменьшалась.
В августе, когда доклады из Вашингтона рисовали картину грубой американской политики экономических санкций и передавали слухи о новых японо-американских соглашениях, Берлин был шокирован антинемецким заявлением, которое сделал в Америке член японского парламента, заявивший, что заключение пакта было «большой ошибкой». Он публично заверил американцев, что, хотя ряд стран и желает японо-американской войны, японский флот «не позволит, чтобы его использовали как инструмент в руках третьей стороны для борьбы с Соединенными Штатами». Томсен добавлял, что в результате этого «неслыханного» выпада Соединенные Штаты полны теперь решимости и будут глухи к японским мирным предложениям, поскольку политика устрашения дает лучшие результаты. Хуже всего, что японцы объявили о том, что планируют возобновить переговоры в Вашингтоне (которые были прерваны 31 июля), чтобы «прояснить обстановку». Японцы открытым текстом объяснили немцам, что до сих пор они вели по отношению к Америке более жесткую политику, чем сами немцы. Это не дало желаемых результатов, и теперь Токио считает, что надо попытаться применить более мягкий «немецкий» подход. Но если это объяснение было направлено на то, чтобы обезоружить Германию, то японцы просчитались.
Мы не знаем, насколько подробно немцы знали о предложении, сделанном позже, в августе, премьер-министром принцем Конойе Рузвельту о переговорах по урегулированию самых сложных проблем [148] .
Риббентропа подробности проекта принца Конойе, узнай он их, встревожили бы до крайности, поскольку, убеждая американцев согласиться с их предложением, японцы исходили из идеи о том, что немецко-японские отношения можно будет уладить «разными способами», а угроза со стороны англосаксов будет существовать постоянно, вне зависимости от судьбы Германии. Чтобы заставить американцев сесть с ними за стол переговоров, японцы зашли очень далеко – они готовы были свести соглашение с немцами, по крайней мере на словах, к тому, что посол Грю назвал «мертвой буквой». Американскому послу было сказано, что, хотя японцы и не могут взять на себя обязательство не обращать внимания на действия США против Германии, между двумя сторонами была достигнута договоренность, позволявшая принцу Конойе дать непосредственно президенту устные заверения о позиции Японии, которые бы полностью его удовлетворили [149] .
148
Отт сделал запрос по поводу слухов о подобных переговорах, но ему ответили, что эти слухи совершенно беспочвенны.
149
Меморандум от 18 сентября 1941 г. Тойода потребовал ответа от Грю, и Грю заявил ему, что он убежден, что «теперь уж он [Конойе] сделает так, как обещает». Но судьбу предложения, вероятно, решило отрицательное отношение к нему Халла.
Однако к октябрю Отт сообщал об усилении в Токио настроений в пользу оси, и в последний мирный месяц депеши из Токио аккуратно отмечали неуклонное ухудшение японо-американских отношений [150] .
С начала ноября до 7 декабря события развивались очень быстро и в конце концов обогнали дипломатов. Но перед тем как описать, что произошло в эти судьбоносные недели и какова была роль Германии в нападении на Пёрл-Харбор, мы должны еще раз подчеркнуть, какие советы давала своей союзнице Германия в отношении Америки.
150
Секретарь японского посольства в Берлине сообщил Верману, что японское правительство не потерпит «полумер» в отношении Америки.
Это были два типа советов: во-первых, японцы должны проявлять твердость и не допускать никаких соглашений с Америкой, а во-вторых, как мы уже убедились, когда рассказывали о поощрении Германией японской экспансии на юг, были приложены все усилия, чтобы убедить Токио в том, что бояться Америки нечего, поскольку американские угрозы – это блеф, направленный на то, чтобы скрыть военную слабость. Ошима после войны говорил, что «Германия одобряла японо-американские переговоры только в той мере, в какой они могли заставить Соединенные Штаты соблюдать нейтралитет». Однако это заявление не подтверждается документами. Риббентроп, как мы знаем, не только заявил Ошиме, что переговоры не являются «хорошим делом», но предлагал даже не только прекратить их, но и разорвать дипломатические отношения, «чтобы пробудить к действию американский народ».