Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО
Шрифт:
Тем временем экипаж «Хейнкеля» прилагал отчаянные усилия для того, чтобы лечь на обратный курс. Шестеро летчиков находились в тот момент в весьма неприятном положении. До линии фронта оставалось более 500 км, а внизу тянулись негостеприимные русские равнины, садиться на которые совсем не хотелось. Фестнер делал все возможное, чтобы сохранить управление самолетом. Лишь он чуть-чуть ослаблял усилия, как самолет немедленно разворачивало вправо. Лейтенант Хайгер заметил по этому поводу: «Если мы полетим так и дальше, то окажемся в Москве!» Но в конце концов пилоту все же удалось вывести машину на юго-западный курс.
Чтобы облегчить самолет, экипаж выбросил за борт весь боезапас для пулеметов и бронеплиты, тем не менее «Хейнкель» летел почти на 100 км/ч медленнее, чем на пути к цели. В итоге к линии фронта экипаж подлетал уже утром. К счастью для немцев, советская ПВО не предпринимала никаких мер по перехвату возвращающихся с бомбежек тыловых городов самолетов Люфтваффе. Бортрадист связался с аэродромом
Унтер-офицер Фестнер продолжал свой рассказ: «Лишь покинув самолет, мы увидели размеры разрушений. Хвостовое оперение было практически целиком разрушено. Кроме того, плоскость стабилизатора от у дара загнуло так, что оставшаяся часть руля должна была развернуть машину вправо. Однако левый руль оставался исправным, благодаря чему удавалось сохранить высоту, избежать перехода в пикирование и не разбиться».
Впоследствии всех членов экипажа Не-111Н «5j+kn» наградили Железными Крестами 1-го класса, а лейтенант Хайгер, составивший доклад в штаб 6-го воздушного флота, привез всем пятерым фотографию генерал-оберста фон Грайма с автографом. Маленькие подарки (бумажники и зажигалки) летчики также получили и от руководства фирмы «Хейнкель» после того, как там узнали о случившемся.
В Горьком тем временем шло подведение итогов очередного налета. Штаб корпусного района ПВО составил донесение № 005, в котором указал, что якобы «в налете участвовало 55 самолетов типа Xe-111 и Ю-88, из которых к городу прорвалось 3—4самолета» [162] . Зенитная артиллерия в течение полутора часов израсходовала 18 955 снарядов среднего и 55 малого калибра. При этом расчеты 784-го и 1291 -го ЗенАП весьма нескромно заявили о шести сбитых самолетах противника, указав даже «точные» районы их падений: два – в районе Вязовки, и по одному – над Комарово, Щитками, Кудьмой и Кусовкой. В сводке даже написали: «Найдено два, остальные разыскиваются». Истребительная авиация произвела 32 самолето-вылета с общим налетом 33 часа 44 минут. При этом старший лейтенант Табарчук из 722-го ПАП сбил тараном бомбардировщик, который якобы упал в районе деревни Щербинка. Прожекторы осветили три самолета на высоте 5000 м. Потери частей ПВО составили один аэростат заграждения и один человек из личного состава. Таким образом, Горьковский корпусной район ПВО заявил в общей сложности о семи сбитых бомбардировщиках!Фактически же все «Хейнкели» из II./KG4 и I./KG100 благополучно вернулись на свои аэродромы. Тем более непонятно, какие такие самолеты были «найдены» на момент составления сводки, и уж совсем неясно, как протараненный Табарчуком «Хейнкель» вдруг оказался упавшим в районе деревни Щербинка. Потом эта воздушная победа чудесным образом «подтвердилась». Согласно данным корпусного района, сбитый Не-111 был обнаружен около станции Кудьма. Военный же отдел обкома ВКП(б) впоследствии утверждал, что самолет обнаружили «в районе станции Мыза». Сам же автор тарана по неким причинам никогда не видел сбитый им «Хейнкель», что было крайне странно, поскольку каждый летчик при малейшей возможности стремился лично увидеть свою жертву [163] , особенно в тыловых районах, где воздушные победы одерживались не каждый день. Тем не менее 8 июня на аэродром 722-го ИАП приехал сам М. С. Громадин и в присутствии всех летчиков вручил Табарчуку орден Красного Знамени [164] . В этот же день газета «Известия» напечатала небольшой очерк о таране Табарчука.
162
В то же время, по данным начальника управления НКВД Зверева, неизвестно откуда полученным, в налете «участвовало всего 3 бомбардировщика на высоте 3 тыс. метров – один Хе-111 и два Ю-88».
163
В интервью, опубликованном 13.04.1986 г. в газете «Ленинская смена», на вопрос журналиста: «Результат тарана видели?» Табарчук уклончиво ответил: «Стремился, но не пришлось. Знаю только, что в ту ночь Горький не бомбили». Далее он утверждал, что лично сорвал налет на город, т.к. сбил «сигнальщика-одиночку», и потому, дескать, остальные «бомберы» цель не нашли. В заключение автор статьи посоветовал «красным следопытам» поискать место падения самолета, побеседовав с местными жителями. Но естественно, никто никаких упавших бомбардировщиков и в глаза не видел.
164
Спустя годы память опять подвела Табарчука, и он позабыл, от кого получал свой первый орден: «А через несколько
9 июня статью о четвертом налете на Горький опубликовала и местная газета «Горьковская коммуна». В ней, в частности, говорилось: «В ночь на 8 июня группа немецких самолетов пыталась совершить налет на Горький. На подступах к городу вражеские самолеты были рассеяны нашей истребительной авиацией и зенитной артиллерией. В район города прорвались два немецких самолета, сбросив несколько бомб на жилые дома. Возник один очаг пожара, который был быстро ликвидирован. При отражении налета сбито 7немецких бомбардировщиков». Жители города, читавшие эту брехню, втихаря плевались, прекрасно зная о реальных разрушениях, причиненных немецкой авиацией.
Вечером 8 июня, в 16.45 по берлинскому времени, самолет-разведчик Ju-88D из 1-й эскадрильи Aafkl.Gr . 100 в очередной раз, согласно уже сложившемуся «расписанию», появился в районе Горького. «Юнкере» прошел над городом на высоте 7000 м и произвел аэрофотосъемку автозавода, после чего благополучно вернулся на свою базу. Вскоре были проявлены пленки и сделаны фотографии, на которых командование Люфтваффе могло увидеть результаты четырех налетов на ГАЗ. На снимках было отчетливо видно, что большинство корпусов получили сильные повреждения, причем некоторые из них полностью выгорели.
В ночь на 9 июня командование Люфтваффе запланировало провести пятый подряд налет на Горький. Однако на этот раз в планы немцев внесла свои коррективы погода. Вечером пошел сильный ливень, затопивший взлетные полосы всего Брянско-Орловского аэроузла тысячами тонн воды. П. Мёбиус из 9./KG27 «Бельке» вспоминал: «Один раз вылет к Горькому из Олсуфьево был расстроен ливнем, прошедшим там во второй половине дня и нарушившим травяное покрытие аэродрома. Конечно, затем машины попытались вырулить на линию старта. Однако когда все они застряли вокруг взлетно-посадочной полосы, этот вылет был отменен. На самолетах имелись повреждения винтов и фюзеляжей». Тем не менее часть бомбардировщиков все же сумела взлететь и даже преодолела первые 300 км до цели, однако потом внезапно поступил приказ об отмене операции. Сбросив бомбы на первые попавшиеся цели, «Хейнкели» и «Юнкерсы» повернули обратно.
Советские посты ВНОС около 22.30 зафиксировали пересечение линии фронта двумя группами самолетов противника, насчитывавшими примерно 36 машин. В 23.07 в Горьком, Балахне и Дзержинске была объявлена воздушная тревога, средства ПВО привели в боевую готовность. Жители потянулись к убежищам. Однако бомбежки так и не было. Далее в штаб корпусного района пришли сообщения, что, сбросив бомбы в районе городов Мичуринск и Раменск, самолеты по какой-то причине повернули обратно. Осипов вздохнул с облегчением и в 23.57 приказал подать сигнал «Отбой ВТ».
Тем временем командование советских ВВС решило предпринять новые атаки немецких авиабаз, с которых осуществлялись налеты на Горький. После, как казалось, тщательной разведки вечером 8 июня на них совершили массированные налеты фронтовые бомбардировщики, а затем ночью их уже атаковала авиация дальнего действия: 102 бомбардировщика – Сещинскую, 87 – Брянск и еще 75 – Орел. Из-за внезапно ухудшившихся метеорологических условий 38 самолетов сбросили бомбы на запасные цели, и поэтому удар по аэродромам фактически нанесли 244 машины. Хотя экипажи отчитались о больших успехах, реальный ущерб от налета снова оказался минимальным. На следующую ночь 160 бомбардировщиков В-25, Ил-4 и Ли-2 совершили очередные налеты на аэродромы Люфтваффе на Орловском выступе. Однако новая бомбежка по площадям не дала никаких результатов, в то же время на свои базы не вернулся 21 самолет (12,5% от участвовавших в налете).
Так благодаря погоде Горький избежал новых разрушений, и в налетах возникла небольшая пауза, давшая наконец долгожданную передышку. Стороны подводили первые итоги и планировали последующие действия.