Сватовство по ошибке
Шрифт:
Леди Урсула строгим взглядом велела своей дочери умолкнуть.
– Леди Джерси и прочие патронессы устанавливают правила высшего света. Правила, с которыми я совершенно согласна. Тебе едва исполнилось восемнадцать лет, Кэролайн! Ты еще слишком молода и невинна, чтобы танцевать все эти скандальные танцы. Я лично никогда не вальсировала. И надеюсь, что и впредь никогда не буду.
– Ты просто слишком старомодна, мамочка! Именно потому, что я так молода, мне хочется всех этих волнующих развлечений, пока я еще способна наслаждаться ими! – Леди Кэролайн сердито тряхнула золотыми кудрями, на основании чего Мэдди заключила, что младшая представительница семейства
Леди Урсула смерила свою дочь взглядом, означавшим конец дискуссии о вальсе, и Мэдди сделала еще один вывод о характере графини. При всей кротости и добродушии, леди Урсула умела настоять на своем.
– Итак, мисс Харкур, вопрос об уроках танцев мы уладили, – подытожила графиня, не обращая внимания на то, что леди Кэролайн обиженно надула губки. – Что касается других важных умений, которые вам предстоит приобрести…
– В этом-то и состоит главная проблема, миледи. – Мэдди доела бисквит и отставила тарелку. – Акварель меня просто не интересует, а голос у меня хуже, чем у вороны, поэтому тратить время и деньги на уроки пения было бы просто бессмысленно. Поскольку же я не намерена тратить десять часов в день на занятия, то уверяю вас: сезон окончится гораздо раньше, чем я продвинусь в упражнениях на фортепиано дальше гамм. – Взгляд Мэдди упал на пяльцы, стоявшие рядом со стулом леди Урсулы. – Боюсь, вышивание тоже не для меня. Я слишком нетерпелива. Однажды я попробовала вышивать… но кончилось тем, что плоды этой попытки отправились в камин.
Леди Урсула изумленно приподняла брови:
– Но, дорогая моя, чем же тогда вы занимаетесь целыми днями?
– О, не беспокойтесь, миледи! У меня дел побольше, чем у кота в амбаре, кишащем мышами. Я обожаю читать, а у отца – великолепная библиотека, за которую мне не терпится приняться. – И мысленно прибавила: “А в памяти Лакомки хранятся бесчисленные рецепты, которым он собирается научить меня… но об этом здесь лучше умолчать”.
– Ах да, ваше чтение, – без особого энтузиазма подхватила леди Урсула. – Сын говорил мне, что вы необычайно умны. Насколько я его поняла, вы не только читали пьесы мистера Шекспира, но и переводили их на французский язык!
– Вообще-то я переводила их на французский, немецкий и итальянский, – улыбнулась Мэдди. – Знаете ли, просто для развлечения. И честно говоря, это доставило мне огромное удовольствие.
Леди Урсула побледнела.
– О Господи! Думаю, лучше оставить это нашей маленькой семейной тайной. Не годится заявлять направо и налево, что вы “синий чулок”.
Вот, опять это слово. Мэдди задумчиво нахмурилась: – Насколько я поняла из ваших слов, в высшем свете не любят образованных женщин.
– Точнее сказать – женщин, которые слишком много читают.
– О конечно, миледи. Я все поняла. А поскольку мне известно, что в свете не одобряют также и деловых людей и даже аристократов, которые пользуются своим умом, который даровал им le bon Dieu, то у меня остается только один вопрос относительно этого избранного общества.
– И какой же, дорогая моя?
Мэдди глубоко вздохнула:
– Не могу понять: как все эти безмозглые аристократы еще не умерли от скуки?
Тристан оторвался от вчерашнего выпуска лондонской “Таймс” и взглянул на сестру.
– Леди Урсула говорит, что в последние три недели, пока я ездил в Бельгию по поручению лорда Каслри, Гарт и Мэдди Харкур были неразлучны, – внезапно заметил Тристан, когда Кэролайн села за стол напротив него.
– Мама, как всегда,
3
Барельефы Элгина – мраморные детали из фриза Парфенона работы Фидия, вывезенные английским дипломатом графом Томасом Брюсом Элгином из Греции в 1803 г. и проданные Британскому музею
Тристан отложил газету:
– Гарт ходил смотреть на барельефы Элгина? Да еще и в обществе женщины? О Боже!
– Само собой, он был потрясен до глубины души, тем более что мисс Харкур нашла эти барельефы совершенно очаровательными и настояла на том, чтобы осмотреть их во всех подробностях. Видел бы ты, с каким выражением лица он рассказывал об этом маме. “Несколько лошадей – вот, в сущности, и все, что там есть, не считая уймы отвратительных голых тел, половине из которых недостает рук или ног”, – гримасничая, повторила Кэрри.
Тристан невольно ухмыльнулся при виде столь точной пародии на своего чопорного сводного брата.
– Потом она потащила его в собор святого Павла, – продолжала Кэролайн, – который Гарт весьма удачно окрестил “унылой грудой старых камней”, а потом – в Тауэр, где Гарт едва не избил смотрителя за то, что тот так дурно содержит бедных животных, выставленных там. А потом они целый день провели в книжной лавке Хэтчарда. Можешь себе представить, каково пришлось бедному Гарту! На моей памяти он открывал книгу только однажды, чтобы вложить туда цветок, которым леди Сара украсила прическу на свой дебют. – Кэрри испуганно прижала пальцы к губам. – Ох! Надо быть осторожнее, а то еще наболтаю лишнего.
– Это точно! – задумчиво нахмурился Тристан. – Леди Урсула сказала, что Мэдди пила с вами чай. Ты нашла с ней общий язык?
Кэролайн склонила голову набок, обдумывая этот вопрос.
– Ну, в общем, да. Честно говоря, до знакомства с ней я была готова ее возненавидеть. Но, как ни странно, она мне очень понравилась! Такая умная, такая интересная! И потрясающе честная! И настолько точно знает, чего хочет, а чего – нет! – Глаза Кэролайн лукаво блеснули. – Знаешь, у мамы просто волосы встали дыбом, когда она отказалась брать почти все уроки, необходимые, чтобы превратить ее в настоящую английскую леди. Одним словом, она совсем не похожа на тех глупых девиц, с которыми я общалась в школе мисс Хайклифф, да и на дочек маминых титулованных подруг. Более оригинальной девушки я еще не встречала. И я уверена, что мы с ней скоро подружимся.
Красочное описание сестры настолько соответствовало тому, что Тристан и сам думал о Мэдди Харкур, что у него опять привычно защемило сердце.
– Значит, ты довольна, что она станет женой Гарта, несмотря на то, что у них не обнаружилось общих интересов?
Улыбка исчезла с лица Кэролайн.
– Нет, этого я не говорила. Мне даже трудно вообразить, чтобы два человека настолько друг другу не подходили. Гарта она пугает до дрожи, а сама, должно быть, скучает рядом с ним до зевоты.