Сваты
Шрифт:
— Я добавлю кое-что еще, — объяснил он, хотя этого не требовалось. — Я хочу нового отца, который не будет заставлять мою маму плакать.
— Это разумно, но, Денни, слезы могут быть разными. Существуют слезы счастья и слезы разочарования, есть даже злые слезы. Иногда поплакать просто необходимо, и от этого становится легче.
Она не хотела объяснять, что слезы были проявлением степени ее любви к Гевину. Если бы Дори не любила его, ей не было бы так больно, когда они перестали видеться.
— И еще, мам, мистер Паркер был не очень хорошим футболистом, — пожаловался ей Денни.
— Он был отличным игроком, — возразила Дори.
— Я выкинул
Он сказал это с такой беспечностью, будто для него выбросить карточки было обычным пустяком. Но Дори все прекрасно понимала. Она нашла на дне мусорного ведра всю коллекцию: карточки, автограф и программку с футбольной игры «Морских соколов», которую Денни посетил вместе с Гевином. А затем спрятала эти вещи. Позже он пожалеет, что все выбросил. Сейчас он чувствовал боль и ощущал злость, но это пройдет. Следующей осенью он будет рад, когда она вернет ему эти сувениры и он сможет похвастаться перед новыми друзьями из школы автографом Гевина Паркера.
— Пока остывает печенье, почему бы тебе не принести почту?
— Конечно, мам.
Обычно Дори могла рассчитывать на хорошее поведение Денни в течение декабря, но в этот раз он был даже более чутким, любящим и внимательным. Она уже подумывала, что ей следует начать волноваться. Он не изводил ее своими вопросами о Рождестве и его подарках. Денни также не стал уговаривать ее продолжить поиски нового отца. До сегодняшнего утра он не говорил ничего. И впервые завел речь об этом несколько минут назад.
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда на кухню вошел Денни. Он сложил почту на стол, снял трубку и, затаив дыхание, ответил. Через несколько минут он повернулся к Дори:
— Мам, догадайся, что случилось! Это Джон. Он хочет знать, могу ли я прийти. Он счастлив, ведь его папа возвращается домой, и они снова будут настоящей семьей.
— Это превосходно. Скажи Джону, что я рада за него.
Дори не была удивлена. Том с такой заботой подошел к выбору рождественских подарков для семьи, что Дори поняла, как сильно он любит близких. Он никогда не говорил ей, почему они с женой разошлись, но Дори была действительно рада услышать, что они уладили свои проблемы. Осмеливалась ли она надеяться, что Гевин осознает свою любовь к ней и вернется? Ни один мужчина не смог бы целовать и держать ее так, как это делал он… Но потом Гевин отошел в сторону, и, похоже, без сожалений. Пола получила свой рождественский подарок, и Дори размышляла, получит ли она когда-нибудь свой.
— Можно я пойду? Я закончу украшать печенье позже.
— Не волнуйся из-за этого. Осталось всего несколько штук из последней партии, и я справлюсь сама. Иди и повеселись.
— Спасибо, мам.
Он быстро натянул куртку и послал ей поцелуй — он начал делать это совсем недавно, чтобы по-настоящему не целовать ее.
— Пожалуйста, — сказала она легкомысленно. — И будь дома через час.
Последние ее слова были заглушены звуком захлопнувшейся двери.
Дори наблюдала за быстрыми сборами Денни. Ее сын взрослеет. Раньше она смотрела на него и думала о Бреде, но сейчас увидела, что Денни становится самим собой, самостоятельной личностью.
Она протянула руку и взяла стопку почты, которая, казалось, состоит из счетов и нескольких поздравительных открыток. Дори отнесла все это в гостиную, села на диван и положила ноги на журнальный столик. Первый конверт имел обратный адрес, который она не смогла сразу же вспомнить. И она с любопытством его открыла. Вместо открытки внутри лежало письмо, написанное
«Дорогая Дори, я хотела написать и поблагодарить Вас за то, что Вы пришли на мое шоу. Появление папы было настоящим сюрпризом, и я надеюсь, что Вы действительно поверили мне, что я ничего не говорила ему. Я правда ничего ему не говорила.
Папа объяснил, что я не должна беспокоить Вас, и я не буду делать этого впредь. И это невероятно сложно, потому что Вы мне нравитесь. Я знаю, Дейдра — моя настоящая мама, но я не знаю ее в таком качестве. Она симпатичная, но мне не кажется, что она счастлива быть матерью. Когда я думаю о маме, я думаю о ком-то вроде Вас — о женщине, которая делает покупки в магазине «Албертсонс». Которая позволит мне попробовать наложить макияж и побрызгаться духами, даже если я использую слишком много. Матери — особые люди, и в первый раз в своей жизни я увидела, что это такое на самом деле. Спасибо, что Вы показали мне, как же надо любить своих детей.
Мне плохо, потому что между Вами с папой не наладились отношения. Я чувствую себя даже еще хуже, потому что папа сказал, что я не должна больше Вас беспокоить. И наверное, я не должна была даже писать это письмо. Но как следует поблагодарить Вас — это ведь вежливо. В любом случае папа не разрешает мне говорить о Вас и о Денни. Сейчас у него нет на меня времени, но это и хорошо, потому что я все еще злюсь на него.
Я бы хотела думать о Вас как о маме, Дори, но не могу, потому что каждый раз начинаю плакать. Однажды Вы сказали мне, как сильно Вы хотели дочь. И я очень бы хотела ею быть.
Ваша почти дочь, Мелисса».
Слезы навернулись на глаза Дори, когда она аккуратно сложила письмо и сунула его обратно в конверт. Это был урок, который она никогда не рассчитывала выучить.
Да, она испытывала опустошающее чувство тоски по мужчине, который не способен взять на себя обязательства. Но в этом она могла обвинять лишь себя: он честно предупредил ее, просил, чтобы она не влюблялась в него. Проблема заключалась в том, что он ничего не упоминал о любви к Мелиссе, а Дори полюбила эту девочку. И сейчас вместо двоих людей, которые встречают Рождество с тяжелым сердцем, таких несчастливцев было четверо.
Гевин Паркер мог быстро переключить свое внимание на других женщин, и в следующий раз, когда она увидит его, если такое вообще случится, Дори ему так и скажет. Как много времени ему понадобится, чтобы понять, как сильно она его любит? Пусть Гевин и разозлится, но она ответит на письмо Мелиссы. И может быть, через несколько месяцев, когда ей будет не так больно, она навестит девочку в школе, и они проведут вместе день.
Взгляд Дори застыл на красиво украшенной рождественской елке и на нескольких подарках, лежащих внизу. Это должно быть самое счастливое время года. Но оно таким не было. Во всяком случае, для Денни и Дори. Только не в этом году. Игрушечный лев, которого Гевин выиграл для нее, сидел рядом с телевизором, и Дори не могла сопротивляться желанию подойти и взять его. Она крепко обняла игрушку и зарылась лицом в его пушистую гриву.